— Куда ей! — отмахнулась пухлой, испачканной в муке ладонью Фатима. — Жизнь длинная, а воля у Бибигюль короткая. Немножко времени — вот что нам надо. Она еще три раза подсылала убийц под нож Масрура, мерзкая скорпиониха.
Масрур оскалился, махнул своим тесаком над дымящимся котлом.
— Зря подсылала, только деньги теряла, — подтвердила Фатима, раскатывая лепешки. — Глупая, глупая крашеная ослица. Фатима не лезет в драку, Фатима, как и пророк, да славится он во все времена, любит мир и достаток. Но Фатима не любит, когда ей мешают жить. Бибигюль никак это не поймет! Расскажи лучше, услада моего сердца, как поймал тебя в свои сети рыжий раис?
— Не сразу, — честно сказала Жаккетта. — Но он вывез нас из Триполи.
— Большими делами ворочает этот молодой человек, — вскользь заметила Фатима. — И одной с тобой веры. Это важно. Неплохая партия для моего синеглазого цвэточка. Но все, все провэрю!
— Что все? — удивилась Жаккетта.
— Достаток, влияние, уважение сильных мира, — дотошно перечислила Фатима. — Нам пустозвон не подходит.
— Он мне нравится, и он не пустозвон, — осторожно заметила Жаккетта. — У него слова с делами не расходятся.
— Хвала Аллаху! — воздела припудренные мукой руки кверху Фатима. — То, что у него есть собственное жилье там, где делаются его дела, — очень хорошо. Но я поинтерэсуюсь о нем у достойных людей, не волнуйся, моя звездочка.
Масрур закивал в подтверждение.
— А этот светловолосый малыш кто? — продолжила допрос Фатима.
— Какой? — насторожилась Жаккетта.
— Тот, что встретил нас у дома на загнанной лошади и сейчас не отлепляется от рыжего раиса?
— А-а, это Жерар, — объяснила Жаккетта. — Госпожи Жанны сердечный друг.
Фатима приподняла бровь.
Тут в кухню заглянул рыжий и сказал:
— Маленькая поправочка, милые дамы: не сердечный друг, а законный супруг. Вот так-то! Пахнет так вкусно, что сил нет…
— Сейчас уже будем есть, — пообещала Жаккетта. — А какие новости Жерар привез?
— Не сказать, чтобы хорошие. Впрочем, как на это посмотреть. Мы едем в Ренн.
— Зачем?
— Чтобы сделать из тебя честную женщину, — объяснил рыжий. — Я намереваюсь попросить твоей руки у госпожи Жанны. По-моему, самое время.
И исчез, оставив Жаккетту с Фатимой в полном недоумении.
Фатима задумчиво выложила на сковороду лепешку, поставила сковороду в очаг. Лицо ее было сосредоточено.
— Рыжий раис берет замуж мой синеокий цвэточек, — сказала она нараспев. — Какой молодэц! Хорошо, не буду интерэсоваться у достойных людей…
И добавила, как припечатала:
— Пусть сначала возьмет. Да.
* * *
Ели тут же, в кухне, за огромным столом.