Пару дней не происходило ничего нового. Тело не разлагалось, а значит, Лили оставалась живой.
— Я думаю, пришло время вскармливания, — объявил доктор Метц, оторвав взгляд от старого письма.
— И как, по-вашему, следует интерпретировать это указание?
— Самым прямым образом. Викарий Эйтон писал профессору Книпхофу, что только кровь даёт жизненную силу. Пожалуй, нам стоит это испытать.
— Но как мы вскормим Лили кровью? Она ведь без сознания и не сможет глотать.
— Значит, сделаем переливание. Поможешь мне с гемотрансфузным аппаратом.
Понемногу изо дня в день доктор Метц делился с дочерью собственной кровью. Чудесные изменения происходили на глазах: плоть её неумолимо таяла, отчего фигура приобрела более хрупкие женственные линии. Послеоперационные швы рассосались, волосы потемнели до черноты и окончательно выпрямились. Температура тела упала до странной отметки в 33,3 градуса по шкале Цельсия. Приподняв закрытое веко, доктор убедился, что и радужка глаз сменила свой цвет со светло-зеленого на болотный, почти карий. Даже черты лица Лили претерпели изменения. Верхняя губа теперь казалась тоньше, нос уже, а скулы стали более выразительными.
— Папа… — Грудь Лили поднялась и опустилась в протяжном вдохе, когда девушка открыла глаза.
В этот миг доктор Метц не смог сдержать слёз счастья. Мысли путались от вороха эмоций и переживаний. Лили жива! Он смог, сам ещё не понимая как, но смог вернуть жизнь в мёртвое тело и спасти дочь! Он доказал самому себе, что невероятное тоже возможно.
— Данни… — прошептала она, каким-то иным, певучим голосом, протягивая тонкую руку в сторону оробевшего жениха.
Нерешительно Даниэль подошёл ближе. Было заметно, как ему не по себе смотреть на новое лицо возлюбленной, в совсем другие глаза. Перед ним была исхудавшая и похорошевшая, но совсем иная Лили. Казалось, даже её голос звучал совсем не так как раньше, словно у чужого человека.
Когда Сандра и графиня впервые за долгое время вошли в домашнюю операционную, то не знали, как и реагировать.
— А где же?.. — хотела было спросить Сандра, глядя на незнакомую стройную брюнетку, что лежала на кушетке и отчего-то приветливо на неё смотрела, будто они были знакомы много лет.
— Это же я, Сашенька, — по-русски произнесла незнакомка, отчего Сандра пошатнулась и едва устояла на ногах.
— Как!? — только и смогла молвить она.
Долго пришлось доктору Метцу объяснять дочерям, что побочный эффект от операции не замедлил сказаться на внешнем виде Лили, но как бы не выглядела его старшая дочь, это по-прежнему была она.
— А как же единые половинки неделимого целого? — пораженно спросила Сандра. — Разве теперь мы не близнецы?