Папины истории по воскресеньям он слушал теперь с какой–то терпеливо–снисходительной миной.
— Максим Горький, — говорил, например, папа, — рос в абсолютно невежественной среде! Среди мрака и бескультурия. А благодаря книгам, стал одним из самых образованных людей своего времени! Всю жизнь читал! Даже когда уже был писателем с мировым именем, был страшно занят, придерживался строгого режима, и все равно, каждый день по нескольку драгоценных часов — на чтение.
Митя терпеливо усмехался: знаем, знаем, плавали… Ясно, к чему вы клоните. Мне, так сказать, в назидание…
— А вот Тони Тонетти, — в ответ замечал он, — до конца жизни с трудом выводил свою подпись… И Петр Андреевич…
— Кто такой Тонни Тонетти? — беспокойно спрашивал папа.
— Основатель итальянской династии обувщиков. Между прочим, в свое время один из богатейших людей Европы…
«Ну знаете!» — разводил руками папа. А что тут скажешь? Трудно сказать что–то убедительное.
— А кто такой Петр Андреевич? — спрашивала мама.
— Руководитель нашей мастерской в ДК железнодорожников! — гордо заявлял Митька.
Мы молчали. И здесь тоже трудно было что–то сказать.
— А вот хотите анекдот, — через некоторое время спрашивал Митька, показывая, что он вовсе не ищет конфронтации, а наоборот ценит общий мир и покой.
Папа оживлялся, приготовляясь оценить тонкую игру ума и изящество юмора. Потому что у нас в семье всегда ценили хорошую шутку. Мы с мамой тоже проявляли внимание.
— Приезжает гном на бензозаправочную станцию. Гном — маленький, маленький. Машинка у него маленькая, маленькая. Походит к окошечку и говорит: «Накапайте мне, пожалуйста, в бак бензина». Из окошечка выглядывает небритый детина: «А может тебе еще и в шины напукать?»
— Фу, Митя… — морщилась мама. А Митька довольно смеялся.
К своему стыду, должен признаться, что тоже не мог сдержать дурацкого смеха. Не от митиной шутки, конечно, а от комичности ситуации в целом.
— Просто Шариков какой–то… — расстраивался папа.
Иногда Митька по–хозяйски приглядывался к столу в отцовском кабинете.
— Ничего столик, — высказывался он. — Добротная работа. И материал хороший. Только уж больно… накручено всего… Башенки всякие… Цепочки… Буржуйство какое–то. Это лишнее.
— Ну как же, — не соглашался папа, — такой стиль.
— Нет, нет, башенки нужно будет убрать. И сукно… Совсем непрактично. Вот пройдет городской конкурс «Юношеское творчество» и займусь…
— И что же получится? Обычный «Мебельтрест»… — вступала мама. — Мне кажется, нужно сначала посоветоваться со специалистами.
Митя смотрел на них с напускной недоверчивостью и в сомнении качал головой. Ему нравился производимый его словами эффект.