И теперь я знаю почему.
Я попросила Тайлера подождать, пока я позову Кортни. В это время она наливала себе пиво, а увидев меня, спросила, хорошо ли я провожу время.
– Кое-кто хочет тебя сфотографировать.
Я схватила ее за руку и потащила к Тайлеру. Я велела ей поставить стакан, иначе ее фото не смогут опубликовать в ежегоднике.
Тайлер оставил эту фотографию в «Каракулях» в «Моне». Он хотел, чтобы мы ее увидели.
Это не входило в ее планы. Она просто пригласила меня на вечеринку, чтобы очистить свое безупречное имя после того, как она меня так долго игнорировала. Такого фото не должно было быть, поэтому Кортни попыталась вырваться:
– Я… я не хочу фотографироваться.
– Почему нет, Кортни? – Я обернулась, чтобы посмотреть ей в глаза. – Зачем ты пригласила меня? Пожалуйста, не говори, что я была просто твоим шофером. Я думала, что мы с тобой подруги.
Он, должно быть, вложил фото в «Каракули», потому что знал, что никогда не опубликует его в ежегоднике, после того как выяснил, зачем был устроен весь этот спектакль.
– Мы подруги, – возразила Кортни.
– Тогда поставь стакан. Пришло время вылететь птичке.
Тайлер настроил камеру, навел фокус, ожидая, пока мы улыбнемся. Кортни поставила пиво рядом, я обняла ее и сказала:
– Если ты когда-нибудь захочешь воспользоваться чем-либо, что лежит в моем комоде, только попроси.
– Готовы? – спросил Тайлер.
Я рассмеялась, как будто только что услышала очень смешную шутку. Клик.
Потом я объявила, что ухожу, потому что вечеринка – отстой. Кортни умоляла меня остаться, просила вести себя разумно. Возможно, я была немного эгоистичной, потому что она не хотела уходить, а без меня, своего шофера, ей будет сложно добраться домой.
– Найди себе другого водителя! – кинула я ей и ушла.
Часть меня хотела расплакаться из-за того, что я оказалась права насчет Кортни и того, зачем она меня пригласила. Но вместо этого, идя к машине, я начала смеяться и даже крикнула в пустоту:
– Что происходит?
Затем кто-то окликнул меня.
– Чего тебе, Тайлер?
Он сказал, что я права по поводу вечеринки. Она действительно невероятно отстойная.
– Ну, не настолько она и плоха, – сказала я и поинтересовалась, почему он идет за мной.
Он опустил взгляд на фотоаппарат и начал возиться с объективом, а потом спросил, не подброшу ли я его домой.
Ах, вот как.
Смех так и разбирал меня. Не столько от того, что он сказал, сколько от абсурдности всего происходящего. Он что, совсем не догадывался, что я знаю о его ночных похождениях? Или он искренне на это надеялся? Потому что если я не в курсе, то мы можем быть друзьями, так?