— Ну и что! — лицо гнома от возмущения стало в один цвет с его бородой. — Большая кульверина может выпустить больше картечи.
— Зато с места на место ее надо час водить, — усмехнулся орк. — И перезаряжать долго. А мою пушку на марше везет одна лошадь, в бою — катят двое солдат. Еще одна лошадь или двое солдат понадобятся для ящика с патронами.
Новая пушка может сопровождать пехоту в бою. И буквально засыпать врага картечью.
— Погодите, — наместник Изенгарда Тарандар вздохнул, глядя на спорщиков. Ну и подчиненные у него! Строри — тот знает свое дело, но за своим горном ничего не видит. Например — как покажут себя в бою отлитые им орудия.
Иное дело — Больг. Полковник был одним из лучших артиллеристов Соединенного Королевства. Его пушки исправно косили врагов короля — и в Хараде, и под Форностом. Из-за несомненного воинского таланта ему прощали и небрежность в форме (вот и сейчас — мундир расстегнут, горжет висит не на шее, а на пузе), и грубые манеры, и специфическое чувство юмора.
Страстью Больга было изобретательство. Иногда его разработки оказывались полезными, иногда — нет, как пресловутая кожаная пушка, которая, правда, выстрелила… один раз. Но сейчас, похоже, головастый орк придумал нечто ценное.
— А почему твоя пушка снабжена ружейным замком? Чем плох старый-добрый пальник?
— Тем, что держать тлеющий фитиль рядом с кучей пороха — не самая хорошая идея, — ответил Больг наместнику.
— А расчет?
— Шесть человек, — улыбнулся Больг. — Причем они могут катить пушку вслед за пехотой. А то раньше как? Чуть пехота ушла вперед — пушки отстали.
— Разумно, — Тарандар откинулся в кресле. — Господа, начинайте работу. Через неделю первая пушка должна стоять на стрельбище.
Строри что-то возмущенно забурчал, но в этот момент в кабинет наместника ворвались Ислимэ и Азагхал.
— Отец, мне нужно поговорить с тобой, — сказала девушка. — Это срочно.
— Хорошо, — кивнул Тарандар. — Господа, вы получили приказ.
Строри и Больг начали вставать, но Азагхал остановил последнего:
— Отец, это и тебя касается.
Когда гном ушел, Тарандар подозрительно посмотрел на дочь и молодого орка.
— Итак?
— Государь, — начал Азагхал, выступив вперед и поклонившись наместнику. — Я люблю вашу дочь и прошу ее руки.
— Я люблю его, отец, — добавила Ислимэ.
— Ну, наконец-то, — удовлетворенно проворчал Больг.
Но Тарандар сурово напомнил дочери: — Ты дала слово Халбарду.
— Я возьму его обратно!
— Значит ты, — хозяйка своего слова, дочь моя? Сама даешь слово, сама берешь назад? Нет, так не годится. Если Халбард сам освободит тебя от твоего обещанья, я дам согласие на ваш брак с Азагхалом. И никак иначе!