— Спасибо, — поблагодарила я Олега, когда мы поздним вечером стояли во дворе моего дома. — С твоей стороны было просто чудесно пригласить меня в ботанический сад!
— Я рад, что тебе моя затея понравилась, — сказал он. — Я так долго ломал голову над тем, куда тебя пригласить. Не хотелось оказаться в твоих глазах скучным и серым человеком. Боялся разочаровать тебя.
— Ты не ошибся с выбором места, — ответила я. — Кстати, скучным и серым я тебя вовсе не считаю.
— Тогда мне интересно, а кем же ты меня считаешь? — спросил он, улыбнувшись.
Я посмотрела на него и почему-то вспомнила нашу первую встречу на улице. Тогда у него были очень злые глаза и неприятный голос, а теперь я видела перед собой умного, привлекательного мужчину, который, как оказывается, может переживать и сомневаться. И глаза у него не злые, а очень красивые и добрые.
— Так каким ты меня видишь? — снова спросил он, медленно приближая ко мне лицо. В холодном воздухе апрельской ночи при ярком свете уличного фонаря его глаза поразили меня своим необыкновенным цветом, похожим на сияние аметиста. «Эти глаза обладают каким-то роковым притяжением. В них можно смотреть до бесконечности», — неожиданно промелькнуло в моем сознании. Еще секунда, и он бы меня поцеловал, но… тут в меня словно бес вселился. Мне захотелось немного подразнить его. «Ничего-то ты у меня сегодня не получишь», — подумала я, и…
Бедный друг! Истомил тебя путь,
Темен взор, да и плащ твой измят,
Ты домой поезжай отдохнуть,
Потускнел, догорая, закат, —
пропела я, медленно отошла от него, увидев его растерянное лицо, помахала ему рукой, а затем скрылась в подъезде. Но мое прекрасное настроение быстро улетучилось, потому что, едва за мной захлопнулась дверь, навстречу мне из-под лестницы вышли две незнакомые девицы неопределенной внешности и возраста. Одна из них, одетая в куртку и джинсы, глухим прокуренным голосом произнесла:
— Тебя же предупреждали, что не надо встречаться с этим человеком. Не понимаешь слов, так, может быть, поймешь по-другому!
— А может, не будем драться и просто поговорим? — пролепетала я, рассматривая строгих, суровых девушек и сразу догадавшись, с какой целью они поджидали меня в подъезде. По их неласковым лицам я поняла, что разговаривать со мной они не намерены. Итак. Ночь. Грязный подъезд. Кровь на бетонном полу. Все это напоминало плохую постановку дешевой мелодрамы.
— Девушки, давайте прекратим всю эту пошлую мизансцену. В жизни есть более приятные вещи, чем вырывание волос, — снова обратилась я к ним, надеясь человеческим словом смягчить ожесточенные сердца. — Тем более что мы с вами уже не в том подростковом возрасте, когда визжат и заламывают друг другу руки.