«Что мне делать с этой соплей? — без особой злобы подумал Нертов. — В милицию отправить — хлопот не оберешься, да и нужны свидетели. Машка, боюсь, не годится. А главное, самому неохота лишний раз связываться с милицией. Особенно, в такой сколькой ситуации.
Алексей, продолжая удерживать пацана за ухо, поднял его со ступеней. Мэй немного изменила позицию: она была по-прежнему рядом и поддерживала полную готовность в любой момент ухватить хулигана за бедро.
— Теперь катись отсюда, — велел Нертов. — Но учти, эта собака теперь будет здесь постоянно. Она запомнила твой запах, кстати, сейчас ты очень сильно пахнешь. И в следующий раз она откусит тебе яйца без предупреждения, как только тебя увидит. Это очень умная собака.
Возражать паренек не собирался. Он облегченно вздохнул и помчался вниз по лестнице, ускоренный не очень сильным, но вполне достаточным пинком. Маша, будучи умной собакой, не бросилась вдогонку, а лишь грозно рыкнула на прощание.
Алексей вздохнул и направился к двери. Маленький подонок потрудился над ней почти по всей программе, только не успел нагадить.
Звонок, разумеется, был отключен. Аня подошла лишь на шестой стук. Потом она медленно открыла дверь и чуть была не сбита с ног.
* * *
Уж такое было природное свойство Мэй Квин Лаки Стар о’Кэнел: удивлять всех и всегда. Она в очередной раз удивила даже привычного ко всем ее замашкам Нертова.
Знакомства не понадобилось. Собака немедленно ткнулась носом в колени Ани и вполне миролюбиво лизнула ей руку. Затем, сочтя знакомство недостаточным, Мэй умудрилась дотянуться розовым языком до Аниного лица. Девушка от неожиданности отшатнулась, взвизгнула, но на ногах устояла и даже не стала обороняться. Наоборот, она схватила Машку за передние лапы и сплясала с ней какой-то загадочный, но очень веселый танец. Видимо, у бедняжки был серьезный нервный стресс.
Будь на месте Нертова Арчи, он немедленно прекратил бы это безобразие, объяснив девушке, какая серьезная порода ротвейлеры и какие меры предосторожности должны применять незнакомые люди, встретившиеся с ними. Алексей же ничего не сказал, а только глядел, как Аня и собака беснуются перед ним.
Наконец, Маша наплясалась вдоволь. Высвободив передние лапы, она деловито обежала прихожую, заглянула в приоткрытую дверь кухни, затем вернулась назад и «умерла»: растянувшись перед Алексеем на коврике. Ее лапы, хвост и голова были бесцеремонно раскинуты. Чуть поскулив в этой позе, собака вскочила и опять прыгнула на Аню. На это раз та совсем не испугалась, даже подхватила собаку, подняла, впрочем тут же крякнула от тяжести и вернула на пол.