— Я имею приличную репутацию (женщина, слушая киллера зло усмехнулась про себя, услышав об оценке имиджа убийцы), поэтому не выполнить заказ не могу. Кроме того, если я не сделаю то, что должен — уберут меня. Поэтому вариант у тебя только один: ты точно называешь того, кто тебя заказал, оплачиваешь мне расходы, а я убираю этого человека. Тогда предыдущий заказ можно не выполнять.
«Какие расходы? Ты шутишь?» — Переспросила Лена, в душе еще надеясь, что вдруг найдется другой, нормальный выход из страшной ситуации. Но киллер шутить и не думал. Он снова заговорил о своей репутации, о риске, которому и так подвергает себя, рассказывая о заказе, о деньгах, которые потеряет в связи с тем, что Азартова останется жива… В конце-концов Лена поняла, что речь идет о самом обыкновенном вознаграждении. А Тим, между тем, решив, что она согласна с поставленными условиями, начал инструктировать, каким образом следует вычислять заказчика.
— Постой, а ты не можешь сам? — Безнадежно поинтересовалась она. — Ну, как ты говоришь, «вычислить» и разобраться»? Я же ничего в этом не понимаю.
Но Тим лишь поморщился.
— Вот именно, не понимаешь, — начал пояснять он, — да если я лично хоть на шаг приближусь к личности этого заказчика со всякими расспросами. Меня в тот же миг вообще не будет. Ты пойми: я клиента не знаю. А он меня может и знать. Во всяком случае я точно известен тому, кто дал рекомендацию. Еще неизвестно, кто и как контролирует работу. Поэтому, покажись я где-то рядом с заказчиком — я труп. И ты тоже. Впрочем, ты можешь мне назвать его прямо сейчас. Тогда я беру деньги и иду решать проблему…
Киллер вопросительно посмотрел на Лену, которая залепетала, что вообще не знает и не догадывается, кто и за что мог желать ее смерти. Это, казалось, Тима не удивило. Он лишь понимающе кивнул головой, заметив, что так, мол, и думал.
— А поэтому я сейчас ухожу, — подвел он итог, — запомни номер моей трубы и позвони, когда будет информация. Да, не буду напоминать банальности вроде «не вздумай звонить в милицию» — Если бы я хотел, то убил бы тебя еще сегодня ночью. Но Я, — киллер сделал сильное ударение на местоимении, — Я не хочу. Если ты наломаешь дров — погибнем оба. И, не исключено, что ты — первая. Ясно?
Лене было ясно все. Полная безысходность. Поэтому, когда за Тимом закрылась дверь, женщина доплелась до кровати и без сил уткнулась лицом в подушку. Но остаться наедине со своими мыслями, головной болью и вдруг накатившей слабостью не удалось. Буквально через пять минут из прихожей прозвучал звонок. «Что ему еще надо, зачем он вернулся»? — Лена, кое-как поднялась под настойчивые трели «Сольвейга», вернулась в коридор и из последних сил распахнула входную дверь.