Кроме возвышения в полу и дырки, в которой журчала вода, здесь ничего не было, потому участковый вздохнул, взял Сергара под руки, повернул к дырке на расстояние доступности и предложил:
– Давай, только быстрее. Иначе я тебя долго не продержу. Ты тощий, но на удивление тяжелый! Говна, видать, много… вот ты мне жизнь устроил, черт тебя задери!
Сергар не заставил себя ждать и через несколько минут уже въезжал в закрытую толстой решеткой комнату, в которой сидели несколько «собратьев по несчастью», не выразивших по поводу прибытия нового сокамерника никакого восторга. И даже наоборот – кто-то из лежащих на деревянных топчанах хрипло сказал:
– Вот только его нам здесь и не хватало! Сцука, и так дышать нечем, а эти волки позорные пихают к нам и пихают!
Сергар не обратил на говорившего никакого внимания. После того, как он сходил в туалет, жизнь вместе с мочевым пузырем слегка облегчилась, но от этого не стала лучше. Его мучил голод, и он догадался почему. Страшный, неутолимый голод, когда хочется есть каждые полчаса и когда съеденное переваривается за считаные минуты, практически не оставляя шлаков для выхода из организма.
Снадобья и заклятие. Бабка Надя напоила его специальным снадобьем, которое ускоряет процессы организма, и одним из побочных эффектов был ужасающий, неутолимый голод. Телу нужно было есть, и оно просто визжало от невозможности выполнить свое желание – набить пищей пустой желудок. И съедало само себя.
Вторым побочным явлением были раздражение и вспышки ярости, мозг будто отключался, и даже при умении контролировать эмоции получалось не очень хорошо. Если человек изначально был невыдержанным, «без тормозов», то, получив такое снадобье, он превращался в безумца, одержимого желанием сломать, разбить, а то и убить – разрушить все, что было ему не по душе.
Сергар был уверен, что бабка Надя это знала, но все-таки рискнула. Почему? А почему бы и нет? Средство это очень эффективно, если хорошо питаться, мышцы нарастают, как тесто на дрожжах. Что касается агрессии, так тоже ничего страшного – кто может вызвать агрессию у человека, запертого в доме и не выходящего на свет? Если только сама лекарка, но она умеет себя защитить от любого человека, не владеющего магией.
Подкатившись к стене, откинул голову, уперев затылок в холодный бетон, закрыл глаза. Перед внутренним взором мелькали лица, фигуры людей, картинки из увиденного в последние дни.
Бабка Надя, скорчившаяся на постели и ставшая совсем маленькой, меньше, чем была при жизни.
Участковый – огромный, сильный, смотревший на Сергара с презрением, осуждением, как на предателя и подлеца.