Мышцы Моргана под ее ладонями опять напряглись. Он отпустил ее и вернулся на свою сторону «стены», скрипя пружинами и бормоча себе под нос что-то о розовых гранитных ангелах и стенах, ломать которые он не имеет ни малейшего желания.
Усталость, вызванная коротким сном еще в прошлую ночь, дала о себе знать, и Дестини почувствовала, что опять проваливается в сон. На этот раз глубокий от полного душевного истощения, и все же облегчения он не принес. Сны или видения атаковали ее разум и так же быстро ускользали, показывая Дестини неполные картинки событий, которые привели ее сюда. Она видела близнецов, которых крестил фанатичный дядя-священник.
Дестини проснулась с громким вздохом. Еще одна подсказка. Наверное. Вряд ли. Возможно.
Перевернувшись на другой бок, она сбросила одеяло, уснула и снова проснулась. На этот раз ладонь Моргана лежала у нее на груди. Наслаждаясь прикосновением и чувствуя, как твердеет сосок под его рукой, Дестини закрыла глаза.
В следующий раз она открыла глаза и проснулась полностью, осознав, что Морган прижимается низом живота к ее заднице и между ними нет ничего, кроме «иерихонской стены», тонких трусиков с надписью «Выкуси» и, видимо, его красных шелковых боксеров.
Рассвет еще даже не начался, а к Дестини уже приставал возбужденный мужчина. И это было по-настоящему. Это был его первый шаг, если, конечно, Морган не спал. Впрочем, даже если и спал, все равно.
— Надо же, и кто бы это мог быть? — прошептала она. — Мне нравится.
Морган ничего не ответил.
На всякий случай Дестини подвигала попой. Все верно: твердость члена, уютно примостившегося между ее ног, давала возможность оценить его длину. Впечатления складывалось невероятное, поэтому на мгновение Дестини засомневалась, не принимает ли желаемое за действительное.
От ее маневров Морган застонал, но спал он или все-таки нет? Да и какая разница? Купаясь в ощущении собственной силы, Дестини двинулась вдоль всей длины первоклассного твердого члена.
Издав еще один стон, Морган отодвинулся. Наверняка он не спит. Ни один спящий мужчина на свете не стал бы отодвигаться от приятного давления. Спящий инстинктивно прижался бы сильнее.
Не стоило Дестини гордиться тем, что ей удалось его завести. Потому что она горела в том же желании, что и он, готовая принять его, но, по всей видимости, разрядка ей и близко не светила. Что до него, то мог бы хоть как-то прокомментировать ее действия. Сказать хоть что-нибудь.
— Хочешь облегчить эту тяжесть? — поинтересовалась она, но Морган снова не ответил. Может быть, ему неловко. Или он сомневается. — Нежность значит больше, чем опыт, — повторила она свое недавнее утверждение, но он даже не шелохнулся. — Ну и ладно, но ты должен знать, что я возбуждена, причем по твоей милости.