– Насколько я понял, этих людей не интересует вознаграждение.
– И ты совсем не рассмотрел их лица?
– Нет. Как только я понял, что разговор окончен, я обернулся, но их уже и след простыл. Вокруг были одни только докеры, матросы и торговцы.
– Ты рассказал Джоан?
Он помотал головой.
– Нет. Решил, что это слишком опасно, ей лучше не знать.
– Да, ты прав, так лучше.
– Передай все это Патрику, – продолжал Мэтью после паузы. – Он знает, кого нужно предупредить. Не все люди в вашем окружении заслуживают доверия. Среди людей графа Мара наверняка есть предатели. И вокруг полно шпионов. – Он замолчал. Потом уцелевшей рукой погладил меня по голове и поцеловал в щеку. – Будь осторожна, когда поедешь домой, крошка Китти!
Залаяла собака, по мостовой улицы Бэк-Козвей загрохотали деревянные сабо. До нас донеслись мужские голоса – наверняка снова поссорились матросы. Ветер, который за вечер успел набрать силу и стать холоднее, закружил по саду мертвые листья.
* * *
Я села на постели. Сердце билось в груди, словно маленькое животное о стены клетки. Пальцы, которыми я сжимала простыню, расслабились. «Это только страшный сон, Кейтлин! Просыпайся!» Глаза мои постепенно привыкли к темноте, и я вспомнила, что нахожусь в узкой каморке под крышей, в нашей с Сарой спальне. Я посмотрела на соседнюю кровать. Она оказалась пустой.
Я выпустила из рук простыню, перевела дыхание и снова легла на подушку. Новый кошмар… После расставания с Лиамом кошмарные сновидения мучили меня каждую ночь. Каждый раз сон был новым, но все они были похожи между собой.
Я убрала от лица растрепавшиеся волосы и облизнула пересохшие губы. В горле у меня пересохло, а ночная сорочка, наоборот, была мокрой от пота. Да, в моих снах было нечто общее, а именно – смерть. Смерть жестокая и страшная. Надо мной, вокруг меня распростерлись крылья огромного ворона, они касались меня своими блестящими черными перьями, напоминая, что смерть бродит совсем близко.
В комнату проникли ароматы с кухни. Я принюхалась. Бриджит, кухарка, наверное, уже поставила в печь хлебы. Я потерла лицо руками, чтобы прогнать тошнотворные картинки, до сих пор мелькавшие перед моим внутренним взором.
Кто-то топором рубит куски мяса и швыряет их в деревянную бочку, стоящую на полу у ног мясника. Бочка и так уже полна свежего красного мяса. В кухню вбегает собака, потом вторая, третья… они рычат и вырывают друг у друга куски мяса, жадно рвут его зубами. Что-то в бочке поблескивает золотом, и я смотрю внимательнее. Отталкивая ногой голодных псов, которые вьются вокруг меня, я подхожу ближе, хватаю большую деревянную ложку и вычерпываю из кровавой массы блестящий предмет. Оказывается, что он надет на палец человеческой руки. И у этой руки длинные пальцы. Пальцы художника…