– Не надо подробностей, прошу тебя!
Только теперь Лиам понял, что страсть, которую Колин испытывал к его жене, стала для него настоящим наваждением. Если так, то переселение в колонии стало бы для них всех лучшим выходом из этого затруднительного положения. И вдруг живот скрутило новым приступом боли, еще более сильным, чем предыдущий. В душе шевельнулась ужасная догадка. Он почувствовал, что ноги становятся словно войлочными, и стало трудно дышать.
– Колин, скажи, ты делал это с…?
У Лиама не получилось закончить терзавший душу вопрос, поскольку он опасался в ответ услышать худшее. Брат посмотрел на него полными слез глазами.
– Делал что?
– Ну, с Кейтлин… Я хочу знать. Ты… Ты прикасался к ней?
Колин пару секунд вопросительно смотрел на него, а потом переменился в лице, не веря собственным ушам. Лиам замер в ожидании ответа.
– Колин?
– Нет. Ну, разве только один раз.
У Лиама закружилась голова. Губы его искривились, и он со стоном закрыл глаза.
– Я поцеловал ее. Один-единственный раз, и это все. Клянусь могилой нашего отца!
– Поцеловал? Когда?
– В день вашей свадьбы. Когда вел ее в церковь. Честнее было бы сказать, что я украл этот поцелуй, потому что она… она не хотела.
– И ты ее принудил?
– Я не говорил, что принудил ее. Скажем, я ее подстерег, когда она этого не ожидала.
– И потом между вами ничего не было?
Сердце билось у Лиама в груди так, словно хотело выскочить. Что он сделает, если Колин признается, что взял его жену силой? Пальцы с такой силой сжали рукоять кинжала, что стало больно.
– Ничего и никогда. Я пообещал, что не стану домогаться ее, когда она станет твоей женой, и сдержал обещание.
Взгляды братьев встретились.
– Я люблю Кейтлин, Лиам! Но ты – мой брат, и тебя я тоже люблю. Я никогда бы не смог так подло с тобой поступить. И это меня убивает! – С циничной улыбкой он передернул плечами. – Все было бы намного проще, если бы мы не были братьями! – Он снова усмехнулся, и в сумерках сверкнули его белые зубы. – Ты, Кейтлин, Сара и ваши дети – самое дорогое, что есть у меня на этом свете, Лиам. Я готов отдать за вас жизнь… Вот только она, к сожалению, мало что стоит, – добавил он после секундного колебания. – Поэтому я и решил, что уеду. Я и так принес вам много горя. И назад я не вернусь. – Он сделал глубокий вдох, чтобы насытить воздухом одурманенный алкоголем мозг, и полушутя-полусерьезно сказал: – И все-таки мне трудно смириться с мыслью, что мои кости не упокоятся на Eilean Munde[54].
Лиам посмотрел на Колина с удивлением, потом, уловив смысл сказанного, протянул ему руку.