Мой сын страдал, и я ничем не могла ему помочь. Я решила, что лучше оставить попытки его переубедить, они бесполезны. У меня не осталось на это ни сил, ни желания.
– Что ты со мной сделаешь?
– С вами?
– Да, со мной. Что ты со мной сделаешь? Ты же подвергнешься риску, возвращаясь сюда после…
Он вдруг напрягся, потом расправил плечи и прислушался. Моя участь – это было последнее, что его в настоящий момент заботило. Он посмотрел в сторону берега и отступил в спасительную тень. Со стороны пляжа донеслись какие-то звуки.
– Запястья! – приказал он тоном, не допускающим возражений.
– Стивен!
Взгляд его стал жестче. Я подчинилась. Он развязал веревку, завел мне руки за спину и снова связал.
– Стивен! – попыталась я напомнить ему о своем присутствии.
Он сунул один пистолет за пояс, перекинул мушкет через плечо и наставил второй пистолет на меня. Внутри у меня похолодело. Эти голубые глаза, этот взгляд… Холодный, расчетливый. Глаза Уинстона! Мой сын унаследовал их от Даннинга, как и его старший сын!
– Я вернусь, – ответил он в ответ на мой невысказанный вопрос.
Он вынул из кармана носовой платок. От одной мысли о кляпе мне стало плохо. Когда он торчал во рту, мне ежесекундно казалось, что я вот-вот задохнусь. Заметив, с каким ужасом я смотрю на платок, он замер в нерешительности.
– Слишком велик риск, что вы начнете кричать, – сказал он и все-таки затолкал платок мне в рот.
И ушел. Ушел так поспешно, что даже забыл закрыть за собой дверь. Невидящими глазами я уставилась на океан. Вдалеке стояли на якоре три корабля, и из-за них поднималась серая луна. Мое сердце омертвело.
* * *
Пласты бурых водорослей с запутавшимися в них осколками белых ракушек, исторгнутых в свое время из моря пенящейся волной, налипли на днища трех баркасов, которые солдаты только что вытащили из воды на песок. Вокруг лодок тотчас же расставили гвардейцев его высочества в треуголках с белыми кокардами, и они тревожно посматривали в сторону обрамлявших пляж деревьев. Западня была готова.
Лиам начал терять терпение. Вокруг было тихо. Солдаты заняли позиции больше тридцати минут назад, и скоро окрестности накроет своим бархатным покрывалом темнота, что весьма нежелательно. Он посмотрел на Дункана. Тот пожал плечами. Лиам надеялся, что Гордон в своем усердии исполнить смертоносный замысел объявится, как только на пляже будет расставлен караул. Однако приходилось признать, что этот юноша оказался куда рассудительнее, чем предполагалось.
– Иди за Патриком!
Патрик, переодетый в одеяния принца, ждал сигнала. Лиам предпочел бы, чтобы кто-нибудь другой сыграл эту роль. В добровольцах недостатка не было: многие сочли за честь умереть ради принца. Однако переубедить Патрика не удалось. Свое решение он аргументировал тем, что именно с его подачи юный Гордон попал на службу к семье Китов, и, следовательно, это полностью его вина, что теперь жизнь Претендента в опасности. Кроме того, Гордон похитил Кейтлин, его любимую сестренку Китти, как он ее называл. За это он тоже чувствовал себя ответственным.