– Насколько я понимаю, они сироты, – сказал граф, – и должны жить у своего родственника, мистера Сесила Морриса. Он объяснил мне, что вы были так добры, что приютили их на время болезни миссис Моррис, его матери. А затем вы оставили их одних и уехали в город наслаждаться развлечениями сезона со своим мужем.
– Я не оставляла их одних! – воскликнула она. – Я…
– Может быть, сэр, – вмешался Эйдан, – поскольку возник вопрос о праве на опекунство над этими сиротами, вы возобновите дело и выслушаете аргументы обеих сторон.
– Но по закону, – сказал граф, – все права принадлежат мистеру Моррису.
– Нет! – воскликнула Ева, – Ему эти дети не нужны.
– Тогда он выбрал довольно странный способ, чтобы показать это, мадам, – сказал нахмурившийся граф.
– Может быть, вы все-таки выслушаете мою жеиу? – с угрожающим спокойствием спросил Эйдан. – Эти дети ей дороги. Она заботилась о них почти целый год и считает их своими.
– Год? – свел брови граф. – Миссис Морис так долго болела?
– Она вообще не болела, – сказала Ева.
– Я прошу вас назначить новое слушание дела, – сказал Эйдан. – В присутствии обеих сторон, Морриса и его матери, если они того пожелают.
– О нет! – Граф протестующе поднял руку.
– При любых свидетелях, которых он захочет позвать. И при любых свидетелях со стороны моей жены.
Ева почувствовала, как у нее сжимается сердце. Она хотела доказать графу свою правоту прямо сейчас, убедить его. Она хотела прямо отсюда поехать к Сесилу и забрать детей, а не ждать нового слушания дела, на котором Сесил снова будет изворачиваться и принудит солгать тетю Джемайму.
Граф вздохнул:
– Дело казалось таким несложным. Да и сейчас оно кажется простым. Я не собираюсь устраивать канитель с соблюдением всех формальностей, Бедвин, в присутствии опытного стряпчего, который все запутает. Я согласен на неофициальный разбор дела. Это будет сегодня же, ибо до конца недели я занят. В два часа пополудни в суде Хейбриджа. Решайте. Я извещу Морриса.
Эйдан встал.
– Благодарю вас, сэр. Мы там будем.
– Но, – возразила Ева, – я хотела бы, чтобы все разрешилось этим утром. Я не могу ждать до двух часов!
– В таком случае, мадам, – резко сказал граф, – вы должны смириться с тем, что дело уже решено в пользу Морриса. Я буду только доволен.
Ева встала.
– Значит, сегодня в два, – сказала она.
Через несколько минут их карета уже отъезжала от дома графа. Легко было говорить Эйдану, чтобы она надеялась на лучшее, устало думала Ева, но как она могла не думать о плохом? Казалось, закон полностью на стороне Сесила. Любовь в расчет не принимается.