Быть изгоем ему надоело, и как-то в воскресенье он позвал гулять своего бывшего партнера Сурендру. Без особой цели они пошли через Лабиринт. Солнце светило, но холод пока не сдавал позиций. Зеленые стенки обледенели, в тени еще лежал снег. Сурендра, бенгалец по происхождению, был сыном очень богатого компьютерщика из Сан-Диего; только после близкого знакомства Квентин узнал, сколько сарказма таится за этой благостной круглой мордашкой.
По дороге к Морю к ним примкнула одна второкурсница, Гретхен. Эта стройная длинноногая блондинка вполне бы могла танцевать в балете, если бы не ее хромота, связанная с каким-то врожденным дефектом коленных связок.
— Привет, мальчики, — крикнула она, опираясь на трость.
— Принес черт хромую, — пробормотал Квентин.
Каждому встречному Гретхен спешила объяснить, что именно увечью обязана своим даром — если сделать операцию, она утратит магические способности. Никто не знал, правда ли это.
Они остановились на краю луга, не зная, куда, собственно, идти дальше и нужно ли им это в принципе: Гретхен и Сурендра не были раньше знакомы. Они немного поболтали об учителях, экзаменах и так далее. Сурендра, не знавший реалий второго курса, начинал дуться. Квентин запустил далеко в траву мокрый холодный камешек, совсем заморозив руку — он был без перчаток.
— Пошли вон туда, — сказала наконец Гретхен и сноровисто заковыляла по Морю. Квентин еле удерживался от смеха, глядя на это. Пройдя по узкой гравиевой дорожке сквозь голые тополя, они оказались на самом краю территории колледжа.
Квентин уже как-то видел это поле с квадратами, точно из «Алисы в Стране чудес». В длину оно было больше, чем в ширину, а квадраты площадью примерно в квадратный ярд имели разное покрытие: вода, камень, песок, трава и серебристый металл.
Травяные были аккуратно подстрижены, в водных отражалось синее небо.
— Это что? — спросил Квентин.
— Как это — что? — отреагировал Сурендра.
— Может, сыграем? — Гретхен перешла на ту сторону, где стоял белый высокий стул — как для спасателя на пляже или теннисного судьи.
— Так это игра?
— Ну ты даешь, — пробурчал Сурендра, сообразив наконец, что он знает нечто не известное Квентину. Гретхен обменялась с ним понимающим взглядом — она была из тех, кто сразу становится с незнакомцами запанибрата — и объявила торжественно:
— Это вельтерс!
— То есть игра, — мирно повторил Квентин, сокрушенный их общим презрением.
— Больше чем игра, — ответила Гретхен.
— Это страсть, — поддакнул Сурендра.
— Стиль жизни.
— Образ мышления.
— Могу объяснить, если у тебя есть в запасе лет десять. — Гретхен дохнула на руки. — Одна команда становится на одном конце, другая на другом, и каждая старается занять побольше квадратов.