— Как занять?
— С помощью ма-аагии! — зашевелила пальцами Гретхен.
— А метлы где? — только наполовину шутливо осведомился Квентин.
— Метел не полагается. Вельтерс больше похож на шахматы. Его придумали с миллион лет назад — сначала в учебных целях, по-моему, или как альтернативу дуэлей. Чтобы студенты не мочили друг дружку, им подсунули вельтерс.
— Вот было времечко.
Сурендра попробовал перескочить с места через водный квадрат, оступился и угодил каблуком в воду.
— Тьфу ты блин! Ненавижу вельтерс!
С верхушки вяза снялась ворона. Перистые облака за деревьями зажглись холодным розовым пламенем.
— Я уже пальцев не чую, — пожаловался Сурендра. — Пошли обратно.
Все молча, дыша на руки и потирая их, направились к Морю. К закату стало еще холоднее, деревья чернели на фоне неба — надо было спешить, чтобы успеть переодеться к обеду. Квентина одолевала предвечерняя грусть. Дикие индейки настороженно стояли на краю леса, как динозавры-велосирапторы.
Двое других стали задавать Квентину вопросы про Элиота:
— Вы с ним правда друзья?
— Да! Откуда ты вообще его знаешь?
— Не то чтоб друзья… он все больше тусуется со своими. — Квентин втайне гордился тем, что общественное мнение, пусть незаслуженно, связывает его с Элиотом.
— Ну да, с физиками, — подтвердил Сурендра. — Те еще лузеры.
— Почему они физики?
— Они все специализируются по физической магии. Дженет Уэй и толстый этот, Джош Хоберман.
Сурендра, дыша паром в темнеющем Лабиринте, объяснил, что на третьем курсе все студенты выбирают отрасль магии, по которой будут специализироваться — вернее, преподаватели им выбирают. Потом их делят на группы согласно выбранному предмету.
— Внутри этих групп они, как правило, и общаются. Физика — самая редкая дисциплина, снобизм так и прет, и потом Элиот… ну, ты знаешь.
Гретхен ухмылялась, нос у нее покраснел от холода. Они уже дошли до террасы; розовый закат отражался в стеклянных дверях.
— Нет, не знаю, — сухо ответил Квентин. — Может, скажешь, что имеешь в виду?
— Не знаешь?! — Гретхен в экстазе схватила Сурендру за руку. — Спорю, он из этих, из элиотовских…
В этот момент двери распахнулись, и на террасу как бешеный вылетел Пенни — без пиджака, в незаправленной рубашке, особенно бледный в наступающих сумерках. Сделав последний мелкий шажок, он замахнулся и врезал Квентину кулаком по лицу.
Драки в Брекбиллсе были почти неслыханным делом. Студенты сплетничали, интриговали, вредили друг другу на ПЗ, но физическое насилие? В Бруклине Квентин видел иногда, как дерутся, но это был не его стиль. Сам он никого не задирал, к нему, спасибо высокому росту, тоже не приставали, братьев у него не было — со времен начальной школы его еще ни разу не били.