– Вроде вашего Балабола?
– Я пропущу мимо ушей то, что ты ставишь меня рядом с этим подонком. Но дело не в этом. Если ты не врешь и Москва уцелела – ты многим из нас подаришь надежду. Но не дай бог тебе нас разочаровать…
– А вы – это кто? Эти? – Книжник кивнул туда, где раздавались пьяные вопли. – Ты один из них, просто провинился в чем-то?
– Я похож на головореза без чести и совести? – пленник, похоже, обиделся.
Поглядев на заросшую физиономию с выпученными, беспокойными глазами, Книжник пожал плечами:
– А что? По мне – так вполне…
Узник возмущенно фыркнул:
– Ну, знаешь… Скажи спасибо, что между нами решетка, не то пришлось бы тебя поучить хорошим манерам!
– Похоже, это тоже из какой-то книги! – парировал семинарист. – Дай угадаю, какой…
Ему вдруг стало весело: он никак не ожидал найти интересного собеседника в такой обстановке. Правда, это веселье больше походило на истерику: его начинало мелко трясти от холода после ледяного купания. Он поежился, повернулся спиной к собеседнику – и вздрогнул: гориллоподобный мут разглядывал его в упор, подгребая мощными лапами прямо вместе с клеткой.
– Мясо! – пророкотал мут, протягивая сквозь две решетки мощную лапу, – теперь она почти доставала до лица побледневшего парня.
– Отвали! – заорал Книжник, попытался пнуть лапу ногой.
Зря он это сделал: здоровенная пятерня ухватила его за ногу и с силой боевого биоробота потащила к себе. Он пытался удержаться, вцепившись в прутья на своей стороне решетки, но чувствовал, что, даже если это удастся, кровожадному монстру ничего не стоит просто открутить ему ногу, вырвав из сустава с корнем.
Помощь пришла, откуда он никак не ждал: корабль круто накренился на волне – и незакрепленная клетка с мутом заскользила назад по мокрой палубе. Воспользовавшись потерей равновесия мута, отчаянным рывком ногу удалось высвободить. Клетка с гориллоподобным отползла метра на три, уткнувшись в нагромождение каких-то ящиков. Неудача привела мута в ярость: он принялся биться в бессильной злобе, реветь и трясти клетку.
Книжник в оторопи наблюдал эту картину, лежа на дне своей тесной клети. А за его спиной глухо смеялся незнакомец. Книжник попытался презрительно сплюнуть – не вышло, пересохло во рту. Он сел, поджав под себя ноги, скосился на косматого узника.
– Тебе, я вижу, смешно? – проворчал парень.
– Да уж, не много у меня здесь развлечений, – отозвался человек. – Разве что за мутами наблюдать да за драками напившихся Вольных.
– И давно ты здесь?
– Время относительно. Для того, кем я был, – долго, для того, кто я сейчас, – уже не имеет значения.