– Тогда, выходит, – веско подвел черту Иванов, – что мы вроде как их родичи в ином потоке времени. И возможен новый мотив – помощь не столько социализму, сколько славянам, русским, своим.
– А вот для вмешательства в историю параллельного мира препятствий нет. Они могут, теоретически, сначала изучить наше будущее, а потом вернуться в прошлое и начать его менять! – Жора подался вперед и широко развел руками.
– Черт! – Андропов с силой хлопнул обеими ладонями по столу и глубоко задумался, затем возбужденно заелозил. – А под этим углом все играет совсем неожиданными красками, товарищи. Совсем неожиданными, да.
Иванов и Минцев быстро переглянулись и скромно потупились.
– Меня эта приписка про Квинта Лициния все время ставила в тупик, – доверительно признался Андропов, – а теперь вон оно как интересно складывается. Так… а это что за кружок, Георгий? – и Юрий Владимирович указал в нижний правый угол нарисованной схемы.
– А это еще одна концепция. Есть идея, что все математически непротиворечивые структуры существуют физически. Иначе говоря, в математических структурах, достаточно сложных, чтобы содержать способные к самоосознанию подстуктуры, эти последние будут воспринимать себя живущими в реальном физическом мире…
– Стоп. – Андропов шлепнул ладонью по столу, остановив Минцева. – Тут я уже совсем перестаю понимать. А ты, Борь?
– Хм… Жора, а что нам это дает? В оперативном смысле? Давай ближе к телу. Гипотезы все? Переходи к анализу достоверности выдвинутых гипотез.
– Есть переходить к анализам, товарищ генерал!
– Убью…
– Ага, – оживился Андропов, – понял, Боря, каково это? Вот и я порой…
– Ты давай, Жора, излагай… – обманчиво мягко попросил Иванов, постукивая кулаком по ладони.
Минцев победно улыбнулся:
– Есть хорошая новость, я с нее и начну. Козырной туз, который позволяет нам сузить число гипотез. Всю последнюю неделю лично перепроверял. Помните, в первом письме в числе потенциальных предателей был упомянут Сергей Воронцов, из управление КГБ по Москве.
– Да, есть такой, – согласился Андропов, – точнее, был… И что?
– А то, что в Комитете был только один Сергей Воронцов, и в августе он действительно был уже в УКГБ по Москве. Однако в марте, на момент получения нами письма он проходил службу еще в УКГБ Белоруссии. Предсказать же тогда этот перевод было совершенно невозможно, поскольку его двинули по цепочке, возникшей в результате скоропостижной смерти полковника Рудковского, и был Воронцов в этой цепочке аж пятым! Предугадать же кадровые решения для пятого в цепочке… – Жора широко развел руками. – Это посложнее, чем за три месяца предсказать направление ветра в районе посольства США.