– Гагарин, привет.
– Привет… – голос его напрягся. – Кто это?
– Ммм… Москвич весенний, «Балканы», – я делаю паузу, дожидаясь, пока информация продерется сквозь еще сонные Ванюшкины извилины. – Вспомнил?
– А! Ага! – неподдельное оживление на том конце провода. Ну да, комиссию он тогда получил знатную, да еще и в ресторане откушал. – Надо что?
– Так точно, – бодро откликнулся я, – ты сегодня на пост заступаешь? Дело есть.
– С обеда буду… Даже чуть раньше, часов с двенадцати, – с готовностью отрапортовал он.
– Отлично, – обрадовался я, – давай так… Я где-то в два – два пятнадцать к Думе подгребу, будь в пределах видимости, oкей?
– Может, что заранее подготовить? Ты скажи, я пройдусь пока.
– Эх, Гагарин, Гагарин… – с укоризной протянул я и добавил мечтательно, – в армию бы тебя отдать. Причем в войска связи.
– Это зачем? – растерялся он.
– Да чтоб назубок выучил правила радиообмена при общении по открытым линиям.
Гагарин закашлялся, потом уточнил вдруг севшим голосом:
– Значит – правда? А я думал, врут…
– Думал он… – проворчал я, – а чувство самосохранения в тебе спит глубоким сном? Ладно, встретимся – проинструктирую. И чтоб от зубов отскакивало потом.
В назначенное время Ванюша терся у подножия Думы. При виде меня в глазах его вспыхнула неподдельная радость, и он быстро-быстро доскреб палочкой остатки крем-брюле со дна картонного стаканчика.
Я с завистью огляделся, определяя ближайшую точку продаж. Местное крем-брюле было одной из вновь приобретенных радостей жизни. Нет больше в мире такого мороженого, сделанного по ГОСТу аж сорок первого года. Нет и, увы, не будет. Хотя… А для чего здесь я?
Сначала я озадачил Гагарина поиском новых джинсов и кроссовок взамен тех, из которых я за лето вырос.
– Ливайс нужен, – дал я указание.
«Так», – лениво ковыряясь уже во втором стаканчике, думал я, ожидая Ваню с добычей, – «пару рулонов джинсы куплю с заднего хода. Даже знаю у кого и где. Греческая – нормальная, разницы никто не заметит. Нитки… Нитки пойдут обувные нейлоновые, пару катушек с „Красного треугольника“ у работяг куплю и проварю в луковой шелухе до цвета охры. Самое то будет. Штампы на карман джинсы еще, слава богу, не ставят. Ручной пресс для установки клепок и пуговиц найду. Что б в СССР да ручного пресса не найти? Решу. Оверлок и петлепробивочная машина – вот без них никак. Ну, на первых порах можно будет в Доме Быта договориться об использовании. Много ли мне надо? Минут пятнадцать поработать, пока они курят. А там посмотрю, может куплю у кого старые-списанные. Решить бы еще, куда их ставить… Ну, да ладно, вроде все складывается в первом приближении. Остается Ваню озадачить».