Он испытующе смотрел на резидента, словно ожидая от Осадчего чего-то.
Резидент понял:
«Вот он, тот момент, ради которого меня привезли».
– Я не уполномочен… – Вилиор попытался скрыть непонимание за многозначительным умолчанием.
На лицо Нуристани на миг легла тень разочарования, и, словно по наитию, в голову Осадчему пришла идея небольшой игры. Интуиция вопила: «раскачивай его, раскачивай! За этой подачей что-то есть»!
Ну что ж, ему не впервой ходить по минным полям недоговоренностей и двусмысленностей.
«В худшем случае, стану крайним», – мысленно махнул он рукой.
– Я не уполномочен официально, – веско повторил он, – но в неофициальном порядке…
Нуристани нервно хрустнул переплетенными пальцами и подался вперед, впившись глазами в лицо собеседника.
«Что, что же он на самом деле ждет от меня?!» – лихорадочно металась мысль, – «ладно. Подставляюсь».
– Ситуация с Хальком для нас была сложной. Были… разные мнения, – от пристального взгляда разведчика не укрылся легчайший даже не кивок министра, а лишь намек на него. – Официально мы не могли желать их поражения, вы же понимаете? Но и победы их замыслам разумные люди тоже не желали. Ваша страна не готова к социализму и еще долго к нему не будет готова. Поэтому… – он выдержал небольшую паузу и вплел в полотно разговора свою заготовку, – поэтому те, кто могли, делали то, что делали.
Министр замер, обдумывая услышанное. Осадчий поразился, увидев на его лбу легкий блеск испарины.
«Ну, угадал»?
– Хорошо, – медленно проговорил Нуристани, машинально поглаживая подлокотник, – но, тогда, почему так странно были переданы сообщения? Не через вас?
«Ого…» – Осадчий на короткий миг остолбенел. – «Никак я вляпался в игру, ведущуюся Центром»?
Разговор, начавшийся спокойным ручейком, внезапно обернулся бурным горным потоком, несущимся сквозь зубастый каньон, и теперь любое неловкое, сказанное наугад слово грозило резиденту катастрофическим ударом о подводный валун. Случайно развалить игру Центра…
«Спокойствие, главное спокойствие. Выгребай».
– Хм… – Осадчий, выгадывая мгновения, глотнул сока. – Разные мнения… Они были и в Москве, и здесь. Кто-то больше работал с хальковцами, например, наши военные советники, и по инерции дорожит этими контактами, кто-то – меньше. Поэтому… Поэтому традиционные каналы связи с нашей стороны было решено не задействовать. А с вашей стороны… У афганцев тоже бывают разные мнения… И разные убеждения. Да и ваша же пословица говорит, что афганцем нельзя завладеть, его можно только взять напрокат. Вы понимаете, о чем я?
– Понимаю, – министр словил намек на лету и опять нервно хрустнул пальцами, – понимаю, да. Но вы же резидент? Вы же знаете, кто из афганцев… эээ… «взят напрокат»? Неужели их так много, что до меня, их не задев, не дойти?