Двигаться нам здесь приходиться предельно осторожно, постоянно таясь и проверяя местность. Из-за показной активности вертушек, максимум на какую поддержку с воздуха мы могли рассчитывать — малые личные разведывательные дроны, управляющиеся с системы, интегрированной в «Ратник» Но запускали их довольно редко, ведь время полёта было ограничено, а боевики отличались отменным зрением. К тому же действовали мы в максимальной изоляции. Приходилось соблюдать режим радиомолчания, минимизируя вероятность обнаружения группы.
— Чудо, ты как? Чуешь чего? — раздался тихий шёпот, из-за спины.
«Чудо» — это я. Сержант Игорь Данилович Нечаев. Этим двусмысленным позывным я был обязан лично начальнику Береговых войск Черноморского флота. В те дни, я как раз пошёл на сверхсрочную. К тому же в пику заносчивому отчиму, подписал трёхлетний контракт. Не сказать, чтобы мама обрадовалась моему самовольству, так что когда я подал заявление на перевод в Сирию, то предпочёл вообще не извещать родных. Даже деда. А во время обязательной аттестации генерал-лейтенант лично подошёл ко мне, посмотрел скептически и заявил: «Значит это ты у нас и есть тот самый „феномен“. Опасность чуешь, от выстрелов уворачиваешься. М-да… такое „чудо в перьях“ может пригодиться».
Ну и народная молва тут же обозвала меня «Феноменом», «Чудом» и «Йогуртом». Но если за первое и третье я, мог и в морду дать, благо природа меня здоровьем не обделила, то от двусмысленного «Чуда» отвертеться уже не удалось. Равно как и от неофициальной должности «Чующего пятой точкой всяческие неприятности», на что командир только смеялся и говорил, что в каждом отряде должен быть подобный боец.
Нельзя сказать, что данная способность срабатывала у меня безупречно, но несколько раз помогала и мне и ребятам остаться целыми и невредимыми. Вот и сейчас Батя в первую очередь интересовался, не ощущаю ли я чего-нибудь эдакого.
— Тихо пока, — я отрицательно помотал головой. — Но что-то на душе не спокойно. Кошки скребут. Денисыч, нам бы ускориться…
Командир, молча, хлопнул меня по плечу. Ускориться он и сам был бы не против, но пока что, то было чревато. Кроме того нас тормозила ещё одна очень веская причина. Я быстро оглянулся на пилота.
Отважный мужик, летавший на устаревшей как минимум лет на сорок технике и при этом успешно выполнявший свои боевые задачи. Но вот сегодня — ему не повезло. Сириец сидел в тени кустов акации, вытянув ноги, и блаженно щурился на родное солнце. При приземлении в долину одной из рек парень серьезно повредил щиколотку, но не смотря на травму он старался не тормозить наше продвижение.