— Так уж издавна заведено, — сказала Чжэн Бо. — На уроках мы слушаем учителей, а после уроков у нас своя жизнь…
— Тут есть над чем подумать. — Учитель Юань взял чашку с чаем и одним глотком осушил ее. — Комсомол в вопросах учебы сделал очень много. Нам, учителям, должно быть стыдно. Я в эти каникулы чуть ли не каждый день спрашиваю себя: а какой я учитель? Каким я кажусь моим ученикам? Думал я, думал и добрался до сути — вы знаете, кто такая Хуан Личэн?
Ян Сэюнь показала пальцем на Чжэн Бо и сказала:
— Она ее близкая подруга.
— Вот оно как? А я этого не знал. Хуан Личэн была у меня лучшей ученицей, но с середины сорок седьмого года она с головой ушла в работу Комитета школьного самоуправления и стала плохо учиться. Я узнал тогда, что она связана с Коммунистической партией…
— Вы узнали про это? — удивленно спросила Чжэн Бо. Она всегда думала, что Хуан Личэн тщательно соблюдала конспирацию.
— Да как было не узнать? Хуан Личэн пригласила меня на школьный вечер. В первый раз пошел я, а из преподавательского коллектива на вечере были только двое: я и учитель Чжун. Больше я туда не ходил. А в апреле 1948 года полиция арестовала всех школьников, которые собирались на тех вечерах. Я очень переживал, мне было стыдно. Вот тогда я вдруг почувствовал, что в бурных событиях, происходивших у нас в стране, учащиеся смело идут своим путем, а мы, учителя, стоим в стороне. И с тех пор дистанция между учащимися и учителями все увеличивается.
— Да, учитель, это правда! — торопливо заговорила Ян Сэюнь. — Мы тоже чувствуем, что учителя плохо нас понимают, а мы не очень-то понимаем учителей. Я помню, как в прошлом году на уроках истории учитель Лю любил говорить: «Вы должны для меня хорошо учиться!» Мы в классе часто смеялись над этим и тоже говорили друг другу: «Ты должна для меня хорошо учиться!..» Мы мало обращаем внимания на учителей, да и учителя после уроков почти не занимаются нами.
— А ты что скажешь? — спросил учитель Юань Чжэн Бо.
— Мне кажется, мы кое в чем не правы. Например, перед тем собранием, на котором критиковали Ли Чунь, мы с вами не посоветовались, но потом вы с нами поговорили и здорово помогли нам. Вы говорите, что дистанция между нами увеличивается, но то было раньше, а сейчас…
— А сейчас мы понемногу сближаемся. Хоть я и отстал от жизни, но всеми силами хочу догнать своих учениц, и здесь мне нужна ваша помощь.
— Но вы все-таки наставляйте нас… Вы говорите так… вежливо, я уж не знаю, что и думать, — сказала Ян Сэюнь, смущенно отвернувшись в сторону. На морщинистом лице учителя Юаня появилась едва заметная улыбка.