Действительно, весь психоанализ целиком умещается в тему отцеубийства и инцеста. Именно благодаря этой теме он долго имел скандальную репутацию, благодаря ей же и прославился. Именно благодаря этой теме он сталкивался с непониманием и чуть ли не с гонениями, она же приобрела ему и страстных приверженцев. Это абсолютное и мгновенно действующее оружие, позволяющее уличать в «сопротивлении» всякого, кто выразит хоть малейшее сомнение в эффективности фрейдизма.
Догадка о миметическом желании у Фрейда ни разу не побеждает, но и ни на миг не оставляет мыслителя в покое. Основатель психоанализа постоянно обращается к одним и тем же темам, неутомимо старается по-новому сгруппировать связанные с желанием факты, но так и не добивается по-настоящему удовлетворительных результатов, потому что отправной точкой всегда остается объект. Различные структуры, или инстанции, теоретические понятия: кастрация, эдипов комплекс, Сверх-Я, бессознательное, вытеснение, амбивалентность — всего лишь серия следов от постоянно возобновляемых, но вечно безрезультатных попыток.
Рассуждения Фрейда нужно рассматривать не как целостную систему, а как череду проб, почти всегда имеющих в виду один и тот же предмет. Например, Сверх-Я — это просто второе издание Эдипа; чем глубже проникаешь в его генезис, тем яснее становится, что различия между ним и Эдипом иллюзорны.
Лучший Фрейд — настолько же не фрейдист, как лучший Маркс — не марксист. В ответ на бездарные возражения Фрейд встал на путь полемического и бесплодного догматизма, который слепо подхватили верующие и так же слепо отвергли неверующие, — в итоге простой и непосредственный контакт с его текстами оказался затруднен.
Послефрейдовский психоанализ очень хорошо понял, что нужно сделать, чтобы систематизировать фрейдизм, чтобы отрезать его от живых корней. Чтобы обеспечить инцестуальному желанию автономию, нужно окончательно удалить из Эдипа миметические элементы. Тогда идентификация с отцом будет полностью забыта. В «Я и Оно» Фрейд уже показал дорогу. И наоборот, чтобы сделать незыблемой диктатуру Сверх-Я, нужно устранить из его определения все, что способно вернуть туда объект и соперничество. В итоге целиком восстанавливается тот порядок вещей, который по душе «здравому смыслу» и который Фрейд как раз и пытался расшатать. В Эдиповой схеме отец играет роль презренного соперника; значит, незачем делать из него почитаемый образец. И наоборот, в Сверх-Я отец играет роль почитаемого образца, и незачем делать из него презренного соперника. Амбивалентность хороша для больных, а не для психоаналитиков!