Корабль изображает общину, а буря — жертвенный кризис. Брошенная в море кладь — это культурный порядок, теряющий свои различия. Каждый взывает к своему собственному богу. Таким образом, здесь перед нами — конфликтный распад религии. Тему гибнущего корабля нужно сопоставить с темой Ниневии, которой, если она не покается, грозит уничтожение: речь в обоих случаях идет об одном и том же кризисе. Жребии бросают, чтобы узнать виновника кризиса. Случай, который не может ошибаться, поскольку он ничто иное как божество, указывает на Иону. Задающим вопрос корабельщикам Иона открывает правду.
И устрашились люди страхом великим и сказали ему: «для чего ты это сделал?» ибо узнали эти люди, что он бежит от лица Господня, как он сам объявил им. И сказали ему: «что сделать нам с тобою, чтобы море утихло для нас?» ибо море не переставало волноваться. Тогда он сказал им: «возьмите меня и бросьте меня в море, — и море утихнет для вас, ибо я знаю, что ради меня постигла вас эта великая буря.
Корабельщики начинают усиленно грести, чтобы пристать к земле собственными силами; им хочется спасти Иону. Но ничего не выходит; тогда эти храбрецы обращаются к Господу, хотя Он и не их бог.
Молим Тебя, Господи, да не погибнем за душу человека сего, и да не вменишь вам кровь невинную; ибо Ты, Господи, соделал, что угодно Тебе!» И взяли Иону и бросили его в море; и утихло море от ярости своей.
И устрашились эти люди Господа великим страхом и принесли Господу жертву и дали обеты.
Здесь воссозданы жертвенный кризис и его разрешение. Жертву указывает жребий; ее изгнание спасает общину, общину корабельщиков, которым открылся новый бог, поскольку они обратились к Господу, поскольку они принесли ему жертву. Рассмотренный изолированно, этот текст нас бы не просветил. Спроецированный на фон предыдущих разборов, он практически не оставляет ничего желать.
В современном мире тема случая кажется несовместимой с вмешательством божества; но в мире первобытном все было не так. Случай здесь обладает всеми характеристиками священного: он то творит над людьми насилие, то проливает на них свои блага. Нет ничего более капризного, чем он, ничего более подверженного тем превратностям, тем качаниям, которыми сопровождаются явления священного.
Сакральная природа случая видна в институте ордалий. В некоторых жертвенных ритуалах выбор жертвы с помощью ордалии делает еще очевиднее связь между случаем и учредительным насилием. В работе «О политической символике: Общий очаг» Луи Жерне ссылается на один особо показательный ритуал, происходящий в городе на о. Кос во время праздника Зевса: