Последующие три дня мы почти не расставались. Я следовал за ней повсюду, как тень или даже еще плотнее, чем тень, ибо она, как известно, исчезает в закрытых помещениях. Разлучались мы лишь тогда, когда шли спать; она в свою комнату, я — в свою. Но за все это время общались мы крайне мало. На комбинате у нее было столько дел, что на посторонние разговоры оставалось не более нескольких минут; вечером, вернее ночью, когда мы возвращались в свою лесную берлогу, оба валились с ног от усталости и, согласовав распорядок дня на следующий день, расходились.
Предчувствие опасности не покидало меня все это время, я настороженно следил за всем, что происходит вокруг. Периодически я доставал из кармана зажигалку и проверял себя: вспыхивает ли пламя? Но лишь пару раз из нее выскакивал красно-синий огонь. Это на вид самая обыкновенная вещица оказалась чутким барометром моего внутреннего состояния.
Ланина заметила, что я то и дело провожу непонятные эксперименты с зажигалкой и спросила меня, для чего я это делаю? Я объяснил ей секрет этой вещицы. Ланина попросила дать ей зажигалку и с первого же раза вызвала огонь. Несколько секунд она задумчиво смотрела на пламя, затем вернула зажигалку мне, предлагая сделать то же самое. Но у меня ничего не получилось.
— Выходит, вы волнуетесь больше, чем я, — усмехнулась она. — А ведь завтра мне предстоит тяжелейшая битва, назначено совещание по предварительным результатам проверки. — Она сделала паузу. — Боюсь, но Курбатову придется пережить очень неприятные минуты, он лишится своего кабинетам, на оборудование которого он затратил не одну сотню тысяч долларов. Наши проверяющие раскопали достаточно материалов, чтобы снять его со свистом. Я даже не представляла, каких масштабов достигло тут воровство.
Мне стало тревожно. В том, что позволят провести совещание, я не был уверен.
Но день прошел на редкость спокойно, мы благополучно вернулись в наше временное жилище даже раньше чем обычно. Нас ждал Арсений, я стал расспрашивать его о том, не происходит ли чего-нибудь необычного, но он не мог ничего мне сообщить; никакой информации к нему не поступало. Или он не желал ею с нами делиться?
Послу ужина Ланина не отправилась спать, а предложила мне посидеть у камина. Из буфета мы прихватили бутылочку красного легкого вина и расположились рядом с огнем. Я видел, что Ланина несколько взбудоражена.
— Дайте мне вашу зажигалку, — попросила она.
Я дал. Она попробовала ее зажечь, но не вышло.