- Пойду, найду ту девочку, - пояснила Эмма, - жаль, что тут нет фонарика.
- Как нет? У меня есть, остался еще с прошлого раза, когда мы ходили вниз, к ангарам, - тут же подскочил Егор. - Правда, небольшой, но тебе сойдет. Не к фрикам же топаешь. Хотя тут коридоры безопасны, можно и не искать глупую девочку, что забрела невесть куда.
- Нет, Эмма, ты должна ее найти! - Тут же взвилась Сонька. - А если бы это я сейчас оказалась в темноте? Я бы так орала, что прибежали бы все Пятнадцатые.
- Может, действительно послать Пятнадцатых? - спросил Егор.
Колька, полностью погрузившийся в работу, не отреагировал никак.
- Пойду сама. Вдруг ребенок испугался, хотя, вроде бы, плача не слышно. Свет выключили всего на семь минут, - и Эмма решительно зашагала в темноту, светя себе под ноги фонариком.
- Она в той стороне, где большие такие двери! - Крикнула Соня вслед.
Ладно, сейчас будем разбираться - где тут большие двери.
3.
Теплая темнота обступила сразу, но Эмма не боялась. Чего тут бояться? Не Пятнадцатых же, послушных и верных, после того, как Федор перенастроил общие программы Мартина.
Эмма рассчитывала на то, что услышит ребенка - ее слух улавливал даже самые осторожные и тихие движения. Потому, поначалу прислушивалась, стараясь уловить всхлипы или крики. Но она успела пройти два поворота, выйти к широкому коридору, ведущему к главным лифтам, прежде чем темнота выдала тихий сердечный стук.
Эмма услышала его, едва ступила на мягкое покрытие, и фонарик выдал еще одного робота-уборщика, застывшего у стены в странной позе - с задранными чистящими щупальцами и возмущенно мигающим диодом на самой верхушке. Этот слабый диод отбрасывал бледный синеватый круг на пол и стену рядышком.
Эмма обошла уборщика, и прислушалась. Да, ребенок где-то рядом. Сидит тихонечко и, судя по ровному сердечному стуку, вовсе не боится. Дышит слабо и редко. Может, без сознания?
Эмма заторопилась, но вдруг нахмурилась и замедлила шаги. Она слышала, как бьется сердце - медленно и ровно. Улавливала дыхание - такое слабое и редкое, что казалось нереальным. Но не чувствовала запаха. Вообще. Если ориентироваться на запахи - а Эмма уже давно именно так и делала - то людей в этих коридорах нет.
На самом деле, если принюхиваться, что любого человека можно найти с закрытыми глазами - просто идти по его запаху. Этот неуловимый след никогда не ошибался, и Эмма даже чувствовала чужое волнение и страх - адреналин и частое сердцебиение раздражали и нервировали ее саму, словно несли в себе сигнал об опасности.
А тут, в полнейшей темноте и тишине билось чье-то сердечко, но ни малейших запахов. Быть такого не может! Вдруг это просто какая-то запись, и ее дразнят?