Таис только кивнула. Говорить больше не хотелось, потому что глаза вдруг предательски защипало от одной только мысли, что они могут вовсе не вернуться к друзьям.
А как бы она обрадовалась даже той Эмме! Как бы была рада услышать привычный шум Второго Уровня - крики детей, смех и болтовню, а так же ворчливые наставления роботов. И спокойный, неторопливый бас Мартина, отдающего распоряжения другим роботам.
Вся ее жизнь была завязана на Станции, все ее истоки остались там. Все те, кто был дорог до боли, до слез и до глубокого отчаянья - все лучшие друзья и подруги, единственные дорогие и знакомые люди во всей вселенной. Кроме Федора. Хотя Федор был дороже всех.
И Таис устроилась у него на плече, поцеловала в щеку и тихо проговорила:
- Хорошо, что ты со мной. Если бы пришлось расстаться, я бы умерла от горя.
- Я бы тоже, - мрачно согласился Федор.
Какое-то время оба молчали, после Таис снова заговорила.
- Близнецы на самом деле молодцы. Жаль, что раньше я их почти не знала. Раз они умеют разбирать роботов, значит, у них есть власть над роботами. И всегда была. То, чего не имели мы в детстве. Когда я была маленькой, я должна была делать только то, что велели роботы, думать правильно, говорить правильно. Закон зубрить и соблюдать. А толку от этого закона не было никакого вообще. Какой смысл выполнять бестолковые правила? Роботы управляли нами, а близнецы умели разбирать роботов.
- Я тоже всегда умел их разбирать. И Колючий умел. Мы выжили именно поэтому, Тай. И, хочу тебе сказать, что несмотря на всю твою нелюбовь к Двенадцатым и Пятнадцатым, они многому нас научили. Мои знания от роботов.
- Ну, и что? - не совсем логично ответила Таис. - Все равно я терпеть не могу ни роботов, ни фриков.
сражение с Каракатицами
1.
Когда Эмма и Коля были маленькими и жили в одной каюте - большинство проказ придумывал Коля. Изредко Эмма присоединялась к его задумкам - это когда делали собаку-робота или пробовали создать свой мультфильм. Но основные свои фокусы Колька проворачивал сам.
И всегда брал на себя ответственность. То есть виноват бывал только он, он один. Как-то раз Эмма, играя в детском парке, умудрилась заехать мячом в голограмму с правилами, что висела в центре Главной Площади - темная панель с золотистыми буквами. Святая святых Второго Уровня.
Играть с мячом рядом с Законом было запрещено, и Эмма не играла, она и помыслить не могла, чтобы специально нарушать правила. Мяч укатился случайно - ярко желтый, с бледными зелеными и красными пятнами. Пришлось его догонять, Эмма припустила следом, перескакивая через горшки с растениями и перелезая через скамейки. Ей казалось, что вот-вот бестолковый мячик остановится и окажется в руках. Но выпуклые бока все крутились и крутились, разноцветные круги все мелькали и мелькали в заманчивой близости. Протяни руку - и поймаешь.