Я ахнула – у меня возникло такое чувство, будто я смотрюсь в зеркало. Передо мной стояла моя точная копия.
– Я – это ты, – произнесло существо моим голосом.
– Нет. – Сердце заколотилось. – Ты не я.
– Ошибаешься. Я всегда был тобой. – На его губах появилась легкая улыбка, в которой обнажились не все зубы, а только с одной стороны, и все, о чем я подумала в этот миг, сводилось к вопросу – неужели так выглядят мои зубы, когда я улыбаюсь? Боже. – Мы – одно и то же, – добавило существо. – Мы ничем не отличаемся. Понятно?
Еще несколько месяцев назад подобное зрелище нанесло бы удар по моей самооценке. Вряд ли я очухалась бы после такого потрясения. Сознание того, что я могу быть частью столь жестокого зла, наверное, покалечило бы мою психику.
Но я уже была не та, что прежде.
– Это какой-то прикол. – Мой голос звучал ровно, когда я посмотрела на себя. – Как ты можешь походить на меня? У тебя же нет…
– Мы являемся частью друг друга, – ответило оно, оглядывая себя сверху вниз. С низким смешком существо пробежалось маленькими ручками по бокам, по животу, поднимаясь все выше.
Вау.
Видеть себя ощупывающей собственное тело… пожалуй, это не для слабонервных.
– Ты помогла создать меня. – Подняв руку, оно принялось накручивать на палец прядь волос. Вздернулась светлая бровь. – В нас течет одна кровь.
– Единственное, что у нас есть общего, и я знаю, что не это твое истинное обличье.
Его улыбка приобрела игривость, и существо передернуло плечиками.
– Как скажешь.
Я сделала глубокий вдох.
– Ты трус. Знаешь об этом? Ты даже не можешь показать мне, кто ты на самом деле.
– Я не трус. – Улыбка слетела с его лица.
Подражая его движениям, я пожала плечом.
– Неудивительно, что ты не можешь показать свое истинное лицо. Ты сам не знаешь, кто ты есть.
Его щеки вспыхнули, и бледные глаза исчезли в потоке черного. Лилин снова начал менять обличье. На этот раз мое зеркальное отражение растянулось, как Гамби[19]. Когда затрещали кости, светлые волосы ледяной блондинки укоротились до плеч, которые стали значительно шире. Лилин перестал дрожать, и то, что предстало передо мной, показалось очень знакомым и в то же время чужим.
В глубине души я знала, что это и есть настоящий Лилин.
Глаза блестели черными лужами, выделяясь на бледном лице. Скулы высокие, как у меня, но шире, и линия челюсти более мужественная, губы не такие полные. Лилин, мужчина в своем истинном обличье, был на голову выше меня и чуть плотнее, правда, гораздо стройнее, чем Рот или Зейн. Оно – он — завораживал до дрожи своей хрупкой маскулинной красотой, которая, казалось, вот-вот разрушится.