Я выразительно посмотрела на Рота. Всего несколько часов назад Зейн благодарил его за мое спасение. Они вежливо общались друг с другом. Хотя, наверное, не стоило удивляться тому, что идиллия длилась недолго.
– Рот.
– Хм?
Я сощурила глаза.
– Прекрати.
Он сверкнул белоснежной улыбкой.
– Как скажешь, малышка.
О боже.
Зейн перевел взгляд на меня, и я никак не могла расшифровать то, что увидела в его глазах.
– Я не знаю, успели поговорить Альфы с моим отцом или нет. В последнее время мы с ним… почти не общались, но, пока я находился в поместье, они не появлялись.
– Я одного понять не могу: почему Альфы решили, что только вы, Стражи, можете остановить Лилин. У вас есть души, поэтому вы очень уязвимы. – Рот жадно поглядывал на остатки горячего шоколада в моей чашке. – А у нас, демонов, души нет.
– Вряд ли этим можно хвастаться. – Зейн шумно выдохнул, и я с трудом подавила желание стукнуться головой об стол. – Послушай, я вернусь домой и выясню обстановку.
– Хорошо, но у нас есть проблема посерьезнее, – предупредил Рот.
Стейси подняла глаза от чашки.
– Ты шутишь?
Тот же вопрос хотела задать и я – что может сравниться с опасностью, исходящей от существа, способного причинить столько зла?
– Как поведут себя Стражи, когда узнают, что Лейла жива и здорова? – В голосе Рота звучала хрипотца, напоминающая рычание. – Вот что меня беспокоит.
Зейн сжал губы.
– Они ничего не сделают. Они знают, что не Лейла – виновница того, что произошло…
– Это не оправдывает того, что они с ней сделали, – резко перебил его Рот.
– Я этого и не говорил. – Рука Зейна, покоившаяся на столе, постепенно приобретала оттенок гранита. – Я не позволю им прикоснуться к ней.
Меня так и подмывало сказать, что это я не позволю им прикоснуться ко мне, но Рот привстал и наклонился к Зейну.
– И я никогда не прощу того, что они сделали, – угрожающе произнес демон. – Я помню, как она вернулась ко мне со следами когтей на лице.
Судорожно вздохнув, я откинулась на спинку. Стейси с тревогой посмотрела на меня.
– Тебе расцарапали лицо?
Я молча встретила ее взгляд, избегая смотреть на Зейна и даже на Рота, но и без того знала, что они оба не сводят с меня глаз. Когда Зейн поцеловал меня и я невольно стала пить его душу, он начал менять обличье и поцарапал меня когтями, пытаясь разорвать контакт. Ни на мгновение я не сомневалась в том, что он сделал это без всякого умысла и, уж конечно, не хотел причинить мне боль. Рот и сам наверняка знал об этом.
Стейси заглянула мне в глаза и, должно быть, прочитала ответ на свой вопрос, потому что ее взгляд стал еще более печальным, хотя казалось, что печальнее уже и быть не может.