Чтица кивнула.
— Ты и Марию Дормидонтовну ко мне пришли — мне старые пасьянсы надоели, пусть поучит новые раскладывать.
— Пришлю, сестрица. А что Ухтомские? — спросила Лиза про семейство другой сестры супруга, Марьи Петровны. И Катерина Петровна принялась рассказывать про женские хворобы, про неприятности от сыновей, Ореста и Платона, которые советов не слушают, играют по крупной, и уже столько денег промотали, что пару деревенек купить бы можно. И их гвардейская служба недешево обходится — вон осенью покупали дорогих лошадей, до сих пор Марья Петровна ругается, как вспомнит.
— Женить их надобно, — сказала Лиза. — Уже не мальчики.
— Да не хотят!
Катерина Петровна пустилась перебирать знатных и богатых невест. Лиза слушала вполуха — ей нужно было обдумать новость о сватовстве откупщика Красовецкого, да так обдумать, чтобы явиться к супругу с готовой диспозицией.
Но ее следовало преподнести так, чтобы Николаю Петровичу показалось: он сам все сопоставил, осмыслил и изобрел. Ибо от жены он должен получать любовь, нежность и милую болтовню, а никак не умные мысли. Впрочем, супруг не дурак — если вовремя ему подсказать главное, подробности он придумает сам. На это он мастер. А чего недодумает — Матвеич наверняка осторожно подскажет. Вот и история с дансеркой — тому пример… И не дай Господь, чтобы он усомнился в превосходстве своего ума.
После обеда Лиза велела посылать за санками. Прекрасный жеребец был отправлен обратно на конюшню — его берегли, не допускали, чтобы он часами стоял на морозе, и казачок Катерины Петровны отправился на извозчике в особняк Лисиныных. Сама Катерина Петровна конюшни, где приютить чужих лошадей, не имела — а нанимала поблизости для своей запряжки. Через полчаса санки явились, Лиза расцеловалась с сестрицей супруга и с Марфинькой, условилась о следующих визитах и покатила домой.
— А я думал, что ты подольше у сестры останешься, — сказал муж, выйдя из кабинета. — Что тебе за радость дома сидеть?
— Не понимаю я женщин, которые с утра — хвост трубой и в поход по чужим гостиным, — отвечала, обнимая мужа, Лиза. — Уж коли в собственном доме радости нет и скука, так на что тогда и замуж выходить? Я понакупила всяких вещиц, сейчас с женщинами сядем их разбирать, потом завтрашний обед заказывать, потом рукоделье, а мамзель на клавесине играть станет, а чтица — сказки читать, скучать некогда. Я еще хотела сама пойти на поварню и для тебя бульон изготовить, как доктор велел. А за ужином новости скажу.
— Какие новости, душенька? Говори уж сразу!
— Ох, ты и вообразить не можешь, кто сватается за Марфиньку! Откупщик Красовецкий! Он ее вчетверо старше! А это уж чересчур. Я всегда была того мнения, что мужу надлежит быть в возрасте отца, чтобы жена и уважала, и слушала, и ласками его была довольна, — весело сказала Лиза. — Вот как я. Но этот уж в деды Марфиньке годится. Хотя богат, сам знаешь, как Крез. Да там и другая беда…