— Всё в порядке, не волнуйся! Спит ваш Моня! Завтра привезу!
— Как ты, Саломея? — учитель пристально посмотрел в глаза. — Тяжело было? Ладно! Потом расскажешь! Куда едем? — обернулся к Вадиму. — Ко мне? — Тот отрицательно качнул головой. — Понял! Я бы тоже так поступил. Домой, так домой!
Заехали в супермаркет. Очереди к кассам практически не было. Усталость, вдруг, застала врасплох. Решили не набирать много продуктов.
— Знаешь, Моля! — начал Вадим, держа фужер с вином, когда сын уже крепко спал. К этому времени, многое обсудив, решили поужинать при свечах. — Ты с этой темой, — стройбат, оргнабор, лагеря все эти… Будь аккуратнее! Какие-то размытые, тёмные пятна… Историки наши пишут об этом как-то неохотно, скажем, почти ничего. А ты начала в этом копаться, вытаскивать на свет божий…
— Ничего я не поднимаю на свет! — слабо возразила. — Дело касается лишь одного отморозка, вернее…
— Уголовники все эти… — продолжал Вадим. — Послевоенные преступления. В общем, думаю, — показал пальцем вверх, — твоих милициантов, это будет раздражать! Очень им это не понравится, я уверен! Новая головная боль… Даже этот? — щёлкнул пальцами.
— Большаков!
— Да! Он самый! Признался тебе, что смешон в глазах бывших коллег. Его догадки. Предположения. Видите ли, их не устраивают! Ещё бы! Столько работы! Это же не взять первого попавшегося, повязать, выбить признания, — дело закрыто!
— Прекрати, Вадим! Иначе поссоримся! — Пальцами коснулась тонкой ножки фужера, задумчиво покрутила. — Ты ведь не знаком с ними! Если пригласили, значит, рассчитывали…
— И только ты, Моля, посторонний, можно утверждать, — чуждый. Заметь, не просто чужой человек для них, — отпил глоток, не слушая её, — чуждый элемент. И ты одна поверила. Выделила рациональное зерно, и как говорят, двинула вперёд! Плюс твои способности. Не люблю этого слова! Веришь? Экстрасенсорные! И всё же, — поставил фужер, — наша поездка дала результат! Своеобразный, конечно! И всё равно, — совпало!
Саломея внимательно посмотрела на мужа, изучая выражение лица.
— Чего так завёлся, Дюша?
— Тебя, глупую, жаль! Ждёт тебя, мать, участь Большакова. К сожалению!
Подошёл к холодильнику. Стоя в полосе света от него, раскрытого, аккуратно достал небольшую коробку.
— Смотри, что у нас есть! Забыла? Клубника со сливками. Бизе…
_.
Россия. Московская область. 1967 год.
Город, куда они приехали, оказался небольшим. Зимой здесь было теплее, чем там. Квартира, которую нашёл отец, была крошечной, но уютной. В гостиной расположили большой круглый стол, застеленный кружевной скатертью, свисающей до самого пола. Над ним — трёхрожковая люстра. Она долго не могла понять одного. Почему так мало стало у них вещей? И ещё, голос новой учительницы, этот, как показалось, ехидный вопрос: — Чем занимаются? Где работают твои родители?