Он, споткнувшись о холодный взгляд синих застывших глаз, внезапно покраснел. Казалось, даже веснушки почернели на его лице.
«Неужели залез в раздевалку для девочек? Рылся в портфелях? Ну да, конечно! Замок входной двери был кем-то сломан накануне!», — пронеслось в голове.
Забытое, ведомое удушье, вдруг, поднялось. Она не видела ничего перед собой. Туман возмущения, смешанный с поднявшимся остервенением, застлал глаза. «Только не это! Не надо! Не хочу!» — кричало внутри.
Голос же, более мощный, диктовал иное. Захлестнул от макушки до пят, увлёк. Из глубины памяти неслышно, выползла змея — забытое чувство справедливости и мести: проучить, наказать, покарать обидчика. Как угодно, быстро и во что бы то ни стало!
— А-а-а! — Вдруг закричал Петька. — Не смотри! Отвернись!
Два десятка глаз устремились в их сторону.
— Что происходит?! — кричит классный руководитель. — Вы что? С ума сошли? Годовая контрольная! А, ну! Тихо! Пётр! Опять бузишь?! Мать бы пожалел!
— Не я это! — едва промычал он. Заикаясь: — Он — н — а! — показывая пальцем. Внезапно сорвался с места и выбежал из класса. Никто не видел её тихой, почти жуткой улыбки, посланной вслед однокласснику. Улыбки девочки — паиньки, без пяти минут круглой отличницы. — Вернись! Вернись немедленно! — прокричал вслед учитель, одновременно зорко наблюдая за теми, кто мог списать.
— Постой! — услышала после уроков за спиной. Удивлённо повернула голову. Петька! Он стоял напротив неё, глядя себе под ноги.
— Я не крал! Честно!
— Откуда знаешь тогда?
— Так весь класс только и говорит!
— Неправда! Я никому не сказала! — Она холодно выжидающе смотрела на него. Парень растерянно пожал плечами.
— Я видел, как Ирка выходила из вашей раздевалки! Довольная, как кошка!
— Неправда! — в очередной раз повторила девочка. — Ира была в медпункте! Сам слышала, как она отпросилась!
— Не было её там! Мою мать завуч вызвала с утра! Я у дверей стоял. Ждал, когда выйдет, а тут смотрю, — Ирка! Что-то в кулаке держит! Пройдёт шаг, в кулачок посмотрит, улыбнётся и дальше чешет!
— Понятно! — по-взрослому произнесла девочка. — Вон, значит, как! Хорошо!
Услышав в этом «хорошо» грозное, незнакомое, Петька отчего-то вздрогнул. На этот раз не испугался, — утонул в синеве её глаз.
— Странная ты девчонка! И…
— Что «и»? Давай, говори!
— Очень красивая, говорю!
Она прищурилась. Осмотрела его с ног до головы. Мятая, но чистая рубашка. Немного короткие брюки, ужасного фасона, непонятного цвета, туфли. Взглянула в лицо. На зелёных радужках его глаз рассмотрела крошечные, ярко-коричневые рыжие точки. Молочного цвета кожа, прямой нос, красиво, ярко очерченный рот, словно у девушки…