— Дочка! Зачем?! Ну, почему?! Ответь мне! Тебе-то, что не хватало?!
— Справедливости!
Она снова, более внимательно взглянула на дочь. Когда-то давно, в пятнадцатилетнем возрасте, ещё в колонии, стащила зачитанную, мятую старую брошюру, изданную ещё до революции. Привлекло название. Что-то о половом созревании подростков. О гормонах и многом другом. Понятия не имела, — знания, полученные таким образом, когда-нибудь пригодятся! И теперь, пристально глядя на свою, уже подросшую дочь, она поняла, ощутила непростое эмоциональное состояние собственного, родного, близкого, единственного на всём белом свете, существа. Она видела, как нервно ходила по квартире красивая, почти сформированная, получившая всё самое лучшее с рождения, конечно, уже не девочка. Девушка. Со своим представлением о мире, чувствами, желаниями.
Мать подошла к ней. Мягко обняла. Погладила густые волосы. Неожиданно дочь горько разрыдалась на её плече.
— Я не хотела! Честно! — сквозь слёзы, заикаясь, призналась во всём матери. — И ещё! — отняла заплаканное лицо, — я влюбилась! Да! А он, — не договорила, заглянула ей в лицо.
— Надо уезжать! — внезапно жёстко проговорила мать. — Иначе…
— Снова?! — подняла зарёванное лицо дочь, — не хочу! А он?!
— А он? Он останется в твоей памяти навсегда! — снисходительно, иронично ответила, сама, чуть не плача, крепко прижала к себе дочь. — Поверь, я знаю, что говорю!
— Н-е-е-т! — отрицательно качая головой в ответ, прошептала та. — Я без него не смогу!
— Сможешь, милая! — взяла дочь за плечи. — Или, — тюрьма, колония! Ты не выдержишь у следователя в кабинете, будешь каяться! Имеются у них приёмчики, чтобы расколоть! Я знаю! Они не поймут! — Мотнула головой куда-то в сторону. Затем снова, слегка тряхнула за плечи, стараясь вразумить, привести в чувство. Поправив растрёпанные волосы дочери, тихо проговорила:
— И, слава богу, что закончился учебный год. В новой школе будет проще начать!
Девушка долго стояла у окна, задумчиво глядя вдаль. Мать видела, как по щекам текли слёзы. Сердце сжалось. Боль пронзила тонкой иглой под лопаткой, тупо отозвалась в левой половине. Перед глазами всё поплыло, потемнело.
— Мама! Мамочка! — очнулась от крика. — Тебе плохо?! — испуганно кричала дочь. — Я вызываю Скорую!
— Не надо! Принеси! На кухне, в дальнем шкафчике! — Дочь поняла. К сожалению, мамины лекарства «от сердца» по-прежнему были в доме, под рукой, никуда не испарились.
— Я всё сделаю, как скажешь! — капая в стакан капли, приговаривала дочь. — Не волнуйся так! — поднесла лекарство, — только не болей, не умирай! Мама! — Снова громко разрыдалась.