Во многих дописьменных культурах оптимальным считалось полное отсутствие одиночества. Члены племени добу, живущего на островах Меланезии, по словам антрополога Рео Форчуна, страшатся одиночества, как чумы. Когда добуанец отправляется в кусты облегчиться, он непременно прихватывает с собой друга или родственника, поскольку одиночка легко может пасть жертвой колдовства. Идея, что черная магия сильнее действует против одинокого человека, вовсе не столь глупа, как может показаться. Она описывает реальность, хотя и в аллегорической форме. Она отражает истину, давно замеченную социологами: сознание одиночки более подвержено галлюцинациям и иррациональным страхам. Когда мы общаемся с людьми даже на такие банальные темы, как погода и вчерашний футбольный матч, беседа подразумевает общие для нас реалии. Даже обычное пожелание «Удачного дня!» убеждает нас в собственном существовании, поскольку другие люди нас замечают и заботятся о нашем благополучии. Таким образом, базовой функцией простых повседневных контактов является поддержание реальности в неизменном состоянии, что предотвращает распад сознания и хаос.
С этими доводами согласуется и то, что при опросах люди чаще сообщают о более плохом настроении, будучи в одиночестве, чем когда находятся в обществе. Оставшись один, человек чувствует себя менее счастливым и довольным, более слабым, утомленным, пассивным и всеми покинутым. Единственное, что повышается у человека в одиночестве, — концентрация. Впервые услышав об этих закономерностях, склонные к размышлениям люди часто недоумевают. «Это неправда! — говорят они. — Я люблю быть один и ищу уединения при любой возможности». На самом деле, человек может научиться любить одиночество, однако это непросто. Когда речь идет о художниках, ученых, писателях, о людях, у которых есть любимое дело или богатая внутренняя жизнь, одиночество не только приятно, но и необходимо. Однако немногие осваивают ментальные приемы, делающие это возможным.
Большинство людей переоценивают свою способность переносить одиночество. Исследование, проведенное Элизабет Ноэль-Нойман в Германии, позволило определить, насколько мы обманываем себя в этом вопросе. Она демонстрировала тысячам респондентов два горных пейзажа. На одном из них был изображен луг, где гуляло множество людей, на другом — та же сцена, но присутствовало лишь несколько человек. Затем она задавала участникам исследования два вопроса. Первый был сформулирован так: «В каком из этих мест вы предпочли бы провести отпуск?» Около 60 % опрошенных выбирали пустынное место, а 34 % — людное. На второй вопрос: «В каком из этих мест, по-вашему, предпочло бы провести отпуск большинство немцев?», 61 % опрошенных указывал на картинку с большим количеством людей, а 23 % — выбирали безлюдное место. Здесь, как и во многих сходных ситуациях, мы можем выяснить истинные предпочтения людей: то, что они думают о желаниях других, говорит о них больше, нежели утверждения об их собственных желаниях.