Храм любви стоял в стороне от дороги, посреди живописной лужайки, окруженной апельсиновой рощей. Оставив машину на парковочной площадке, я зашагал по покрытой гравием подъездной дорожке к зданию. Снаружи оно выглядело одним из маниакальных творений калифорнийского модерна двадцатого столетия с налетом испанско-мавританского стиля. Довольно изящные ворота из кованого железа открывались во двор, огражденный от внешнего мира высокой стеной из белого необожженного кирпича.
Перед домом стояла соблазнительная Венера с урной, поднятой над головой. Я полюбовался тем, как вода стекала по великолепному мраморному телу богини, и лениво подумал, почему, сооружая фонтаны, скульпторы не могут не отдать дань эротизму.
Главный вход, видимо, находился под массивной аркой. Пройдя под ней, я оказался перед дверью из кованого железа, возле которой висел солидный медный колокол. Я дернул за веревку, и он отозвался низким звучным голосом. В тот момент я бы не удивился, если бы откуда-то появился гигантский евнух или во дворе мягко приземлился ковер-самолет.
Довольно скоро дверь широко распахнулась, и из полумрака возникло очаровательное создание. И только когда оно приблизилось ко мне, я осознал, что это вовсе не плод моей разыгравшейся не в меру фантазии. Однако я на всякий случай все же пару раз мигнул, желая убедиться, что это не был оптический обман.
Белокурые волосы девушки спускались ниже талии. Глаза под густыми ресницами мерцали сапфировым светом, а полные чувственные губы говорили о сладострастии. Ярко-желтое платье без рукавов и без пояса, собранное по шее, настолько четко выделяло водораздел между высокими грудями, что мне захотелось дотронуться до него рукой. Подол едва прикрывал колени.
Она наградила меня теплой улыбкой.
— Я — Джастис, — представилась она, и у меня появились все основания сравнить ее голос с мягким летним бризом. — Вам не хватает любви?
— В данный момент я предпочел бы чашечку кофе, — ответил я весьма прозаически.
Она медленно заморгала:
— Но это же Храм любви… Ради чего еще вы могли прийти сюда?
Ее левая рука медленно поднялась, подчеркивая важность вопроса. Я мог поспорить, что ей не была свойственна торопливость. Мне сразу захотелось выяснить кое-какие подробности о ее сексуальной жизни, но я сдержался и ограничился тем, что сообщил ей, кто я такой и что я желаю повидаться с человеком по имени Кендалл.