Берег черного дерева и слоновой кости (Жаколио) - страница 102

— Правда, но ты всегда возвращался через несколько дней.

— А кто тебе сказал, что я и теперь не возвращусь?

— Один?

— Нет с Буаной, Кунье и Уале.

— А белые невольники тоже участвуют в твоем странствовании.

— Послушай, черная морда, — отвечал Лаеннек, понижая голос, чтобы не услышали его люди, сидевшие на задних пяти пирогах, — и воспользуйся тем, что я скажу тебе. Белые возвратятся на свою родину, потому что Момту-Самбу не хочет, чтобы люди его племени были невольниками у такого злобного негра, как ты… А теперь, если ты хочешь, чтобы мы расстались с тобой друзьями и чтобы я скорее вернулся к тебе, прикажи немедленно же солдатам отдать мне честь и не мешай нам продолжать дорогу, потому что отсюда далеко еще до Банкоры.

— Правду ли ты говоришь? Вернешься ли ты? — спросил Гобби на этот раз с непритворной печалью, — подумай, что мне делать без тебя? Ты один стоишь целой армии для меня. Ведь ты сам знаешь это…

— Даю тебе слово вернуться.

— Так поклянись же на том фетише, который у тебя на шее, и который ты так часто целуешь, как я заметил.

То был портрет матери Лаеннека.

Бретонец пережил тяжелую минуту: в одно мгновение все его прошлое пронеслось перед его глазами… но он недолго колебался.

«К чему? — прошептал он, — она умерла… преступник никогда не увидит земли, где она покоится…»

И он поклялся.

По приказанию Гобби, все негры отдали ему честь оружием и веслами с криками:

— Ме-Сава! Ме-Сава Мотму-Самбу! Да здравствует Мотму-Самбу еще десять раз десять лет!

Под дружными усилиями Буаны и негра, которые налегли на весла, маленькая пирога полетела по течению. — А теперь, господа, — сказал Лаеннек двум друзьям находившимся под его защитой, — посмотрим, труднее ли справиться с девственным лесом и дикими зверями, чем с людьми?..

Ив Лаеннек сказал: «Господа, трапеза наша кончена, скоро солнце закатится, и с первыми тенями ночи, голодные звери займут берега реки. Пора возвратиться к нашей лодке». Тот, кто произнес эти слова, был человек во всей силе возраста, высокого роста, сухощавый и великолепного сложения; он обладал всеми физическими качествами, необходимыми для европейца, который хочет жить под знойным климатом африканского экватора. Дезертир с военного французского корабля, вследствие мятежного поступка, в котором дело шло о его жизни, он углубился во внутренние области Африки и прошел ее всю в десять лет, то живя при дворе королей негров, то формируя по-европейски войска, то углубляясь в пустыни девственного леса, где борьба с гориллами и тиграми, большие охоты за антилопами и бегемотами давали всегда новую пищу его неутомимой деятельности.