Грошев отступил, бросая доски в воду, встряхнул руками и закрутил силу. Энергия, подчиняясь повороту ладони, закрутилась в вихрь. Все было как в тот раз. Там было что-то оттолкнувшее силу. Совсем как древний щит, и так же как щит, оно должно было не только отталкивать энергию, но и притягиваться к ладоням испускавшим ее. И оно притянулось. Вылезло из пористой породы и влетело в руки Грошева. Остов грудной клетки лишившейся нескольких ребер.
— Ого, — Игрок шагнул вперед, а Лиса наоборот назад.
Йан опустился на кочку и невпопад спросил:
— Не знаете насколько можно накладывать жгут? Я ноги не чувствую.
— В теплое время года на два часа, — ответил Макс, наблюдая как кости падают в воду и чуть поворачиваются в мутной толще.
— Что это? — прошептала Настя.
— Костяк, — Лёха подцепил пальцем грудную клетку и поднял.
Грош посмотрел на дыру, во влажной глубине которой белели обломки других костей. На его глазах в воду упал кусок глины.
— Я его даже не чувствую. Ни фона, ни остаточных явлений. Ничего.
— А кого мы не чувствуем после смерти? — повернулся к другу Грош.
— Псионников, — прошептала Лиса.
— Именно. Из чего же сделан тот древний щит?
— Или чем покрыт? — качнулся Лёха.
— Пожалуй, я не хочу этого знать, — сказала Настя.
— Но я бил по призраку, а попал… — он обернулся к Йану, — Ты уверен, что там твоя училка круги вокруг нас наворачивает? Кстати, училка? Домашняя? Серьёзно? Ты что из этих? — он посмотрела на Лису.
— Ну… — парень растер немеющую ногу, — Виновен, — он развел руками, — Я не в курсе училка или не училка, это по вашей части. Я не узнаю, кто это пока мертвый не материализуется. Я его даже не чувствую.
— Н-да, — сказал Игрок и они синхронно повернули головы в право, там где чувствовали преследующего их призрака, парень бросил кости в воду — Как отличить один призрак от другого?
— По методу смерти, — ответила Лиса, — Он индивидуален, как и отпечатки пальцев.
— Мы ведь не об экспертизе говорим? Не о тесте ДНК? — Лёха выпрямился.
— О проекции в мозг…
Лиса говорила что-то еще, но Макс уже не слушал. Предыдущие слова разорвались в голове подобно петарде, которые они запускали с пацанами на пустыре за домом. Слова клятвы, камень и сказки Лисы, (а сказки, ли?) — все выглядело чересчур нелепо, чтобы хоть кто-то принял их всерьёз, поверил в ритуал с изъятием силы. Никто и не поверит.
Он застонал, теперь они будут умолять, что бы их взяли в стиратели. И если у него и Игрокова есть шанс, пусть очень и очень призрачный, выкрутится, то у Лисицыной его нет вовсе. Она перехитрила сама себя. Или это сделал кто-то другой. Как-то уж очень удачно она нашла хроники темных веков. Он бы не удивился, если однажды утром они просто появились в туалете под рулоном бумаги.