— Хотите взять в лабораторию? — предложил парень. — Убийство — грязнее не придумаешь, а всю кровь не смоешь.
— Хочу, — не стал отнекиваться офицер.
В подсобке собранная раскладушка и сумка с вещами все еще соседствовали с оцинкованными ведрами и швабрами. Пока Грошев переодевался в клетчатую рубашку и серые джинсы, капитан внимательно осмотрел вещи.
— У тебя есть нож? — задал он вполне ожидаемый вопрос.
— Конечно, — Макс расстегнул боковой карман, вытащил складной нож, выигранный в споре и, положив поверх стопки черной одежды, передал следователю.
— Теперь все?
— Пока да. Город не покидать.
— Это вряд ли, — Макс достал выданную Арчи бумагу. — Через три дня я вернусь в лагерь, а еще через месяц — в Академию.
— Значит, поторопим лабораторию.
— Меня задержат?
— А что, очень хочется? — на этот раз улыбка офицера была искренней. — Алиби плюс добровольное сотрудничество со следствием, еще кое-какие детали, которые я не вправе раскрывать — все это заставляет меня не торопиться с выводами.
Парень нахмурился, раньше отсутствие доказательств никого не смущало, хватало одного его вида. В резких, почти хищных чертах лица, легко было видеть злодея. И ведь видели, да и он обычно оправдывал ожидания публики.
— Капитан, — окликнул уходящего следователя Грош, может, тот и представлялся, но имя парень успел начисто забыть. — Он вернулся?
— Это ты у коллег спроси, — мужчина обернулся. — Не сегодня-завтра специалисты явятся к твоей матери, и ей придется с ними поговорить.
Макс и сам это знал. Но волновало парня совсем другое: чтобы не происходило в лагере, оно последовало за Грошем сюда. Ни о какой случайности не может быть и речи. Девять из десяти, что охота шла именно за ним.
Тема: заработная плата и пути ее формирования.
Серебристый тенвер[14] пересек черту города после полуночи. Макс давно перестал вглядываться в темноту за окном. Как сказал сидящий на переднем сиденье Тилиф, он либо делает дело без вопросов, либо выходит из машины. Водитель, бритый детина с жирной складкой на затылке, издал подхалимское «гы-гы», что надлежало понимать, как смех, и вывернул руль, бросая автомобиль в поворот.
Парень знал, что дело за тридцать пять тысяч ему не понравится. За такую сумму оно и не должно нравиться. Но Шрам был прав: выбора, кроме как гордо хлопнуть дверью, не было. А гордость нынче дешева, чтобы там не воспевали в легендах.
Местность он узнал сразу, не раз бывал здесь на практике. Под ложечкой неприятно засосало. Вороховка. Не город, а кладбище Империи. Гигантский от горизонта до горизонта могильник. Сюда свозили умерших со всей страны, и здесь же предавали земле. Никто не хотел жить рядом с захоронениями, но местные как-то приспособились, и городок постепенно рос и расширялся, правда, не такими темпами, как кладбище.