– Будьте вперед осторожнее, – отвечал я и оставил его.
Между тем Чаликов встревожился и, кружась около меня, просил оставить сие дело, в коем он, впрочем, находил меня правым и потому заступался за меня. Бистром пригласил меня отобедать, но я был в сердцах, не остался и вышел. Дело сделалось по-моему, и артиллерия пошла в объезд, а при свидании с С…ным о том речи более не было.
На сем параде я имел случай познакомиться с полковником Энгельгардом, какого-то уланского полка, который состоял при дворе Марии Павловны, и с адъютантом его Мердером.
Из Йены мы пошли на Мерзебург и Галле. Мы проходили чрез городок Бернбург, в котором мне назначили квартиру у тамошнего ландрата. Он жил в древнем рыцарском замке, в котором все сохранялось по обычаю старых времен. На воротах гербы, стены строения необыкновенной толщины. Главная лестница вела прямо в рыцарскую залу (Rittersaal), в которой по стенам висели старинные картины, писанные в человеческий рост и изображающие подвиги бывшего владельца. Огромный камин занимал третью часть стены; тут, около огня, собирались знаменитые витязи, гуляли, пьянствовали, ссорились, дрались; тут на совещаниях решались поиски, предпринимаемые для ограбления соседей. Тут совершались подвиги, воспеваемые ныне в балладах. Мой хозяин рассказывал мне содержание картин. Я остановился пред одной, которая изображала людей, дерущихся за столом: бутылки, стулья, посуда, все через стол летело, и один рыцарь лежал на полу.
– Это, – сказал мне хозяин, – изображает истинное происшествие, случившееся здесь в последние времена рыцарства. Старый рыцарь, хозяин сего дома, был ein ponfifan (bon vivant);[223] он любил общество приятелей и с ними вместе подпивал. Однажды к нему собрались окрестные рыцари на праздник; все уселись около сего же самого камина, у которого мы теперь сидим. Стали разносить бокал в круговую; все перепились, начали в карты играть, и один из гостей обыграл хозяина бесчестным образом. Вместо денег он получил пустую бутылку в лоб, но не потерялся от сего удара. Он был так силен, что переколотил всех в сем честном доме, успел выбежать на двор, сесть на своего коня, затем выломал ворота и перескочил верхом через ров, мимо подъемного моста. Чрез сие возгорелась война между домами сих господ. Происшествия, в сей войне случившиеся, было бы слишком долго вам рассказывать; подвиги, оказанные с обеих сторон, описаны в какой-то книге.
– Посмотрите, – продолжал хозяин мой, – на эту башню, которая среди двора стоит; тут заключались увезенные девицы и пленные. Полюбопытствуйте сходить в нее; там теперь живет городовой трубач уже пятнадцать лет; должность его состоит в том, чтобы часы трубить днем и ночью.