Бражничают соболятники после тяжелого, долгого промысла. Так уж заведено с давних времен, после выхода из тайги мужик должен стряхнуть с себя пепел костра после долгих ночевок; раздробить зыбкую немоту сибирского холода душевным общением; насладить истосковавшееся сердце любовью с родными и близкими; притупить зачерствевшую боль и усталость от физического перенапряжения; растопить солоделый воск загустевшей крови; покаяться в возможных грехах под чарку сладкого меда.
В такие дни в домах охотников нет границ и запоров. Гостеприимна и щедра закостеневшая душа соболятника от хмельной кружки – заходи в гости всяк, кто хочет! Будь ты настоящий мужик, или знакомая женщина, распахивай дверь настежь без стука, садись за стол рядом, отведай купель чудесного напитка, поддержи разговор, расскажи о своем. Если пришел с добром и миром, всегда желанный гость. А ну, как недоброе слово поперек, дело до мордобоя запросто дойти может. Крепок кулак, жилиста, тяжела рука соболятника, как праведное слово: сказал – сделал! Попросил – получи! В отношении гостеприимства разговор особый. Бывает, соберется в доме весь поселок, присесть негде, лавок не хватает. Хозяин доволен: осчастливили вниманием, уважают! Жена рада: муж дома, нигде не бродит. Да только застолье длится недолго, покуда в лагуне хмельная бражка плещется. А как выжали гущу до последней капли, сосед уже рукой машет, бородой трясет, зазывает:
– Айда, мужики, ко мне! У меня с осени бочка медовухи томится!..
Все, кто за столом был, дружно встанут, гуськом перейдут в другой дом, там какое-то время почивают, бочку осушают, за ним, в третью избу, четвертую, и так далее. Пришлому человеку нетрудно найти общее собрание. Где собаки да ребятишки возле дома крутятся, там и промышленники заседают.
Неделю-другую длится «приход» охотников из тайги. До тех пор пока жены роптать не начнут: «Уж вы, черти окаянные! Вон, все хозяйство дома стоит, никакое дело не делается, пора баню топить, бороды брить!» Хмельные мужики затылки чешут, и то правда, сколько можно гулять? Во всем поселке логушки[14] опустели. Бросают пить да бражничать мужички, знают, делу время – потехе час. У каждого свои семьи, дела. Надо как-то дальше жить, хозяйство вести.
– Это вон у Гришки никого нет, ему заботиться не о ком и не о чем, – говорит один.
– Что ему, одному-то? – глядя вслед гуляющему охотнику, скажет другой промысловик.
– Да уж… – тяжело вздохнет третий. – Для кого ему стараться? У него никого нет.
Бросают соболятники праздник да веселье, расходятся по домам. Только Гришка Соболев, возможно, спасаясь от одиночества, продолжает бродить по поселку в поисках общения.