За ним перекрестились остальные, поклонились на все четыре стороны, продолжили работы.
Камень лежал на поверхности земли. Время и климатические условия придавили его в земную плоть лишь на несколько десятков сантиметров. Его вытянутая, граненая форма, – около пяти метров в длину, трех в ширину и двух в высоту, – заставляла задуматься, каким образом он мог оказаться здесь. Прикатиться сам он не мог, все равно где-то задержался бы среди нагромождения курумов, расположенных выше. Это доказывало предположения Софьи, что осколок скалы когда-то приехал сюда вместе со снегом, в лавине. В том, что это не просто камень, а оторвавшийся осколок скалы, подсказывали острые пики близстоящих каменных вершин. Светлые пятна на скалах – следы разрушений. Они говорили о том, что до настоящего времени скалы продолжают терять свой первоначальный облик под воздействием воды и температуры. И камень у тропы – это один из маленьких осколков, отколовшийся от единого монолита несколько сотен лет назад.
Выкопав удобную ямку, Фома Лукич и Маркел стали выбирать землю из-под камня. Чтобы докопаться до истины, им потребовалось немного времени и сил. Очень скоро под лопаты стали попадаться сопутствующие предметы: не успевшие сгнить от времени лошадиные кости, какие-то металлические предметы для упряжи, и даже кожаные ремешки. Вероятно, плотное прилегание камня к земле исключало доступ кислорода и воды, поэтому останки коня и упряжь сохранились под ним в удивительно целом виде.
Звякнуло железо. Лопата задела что-то металлическое. Осторожно, чтобы не повредить, мужики определили форму предмета, обкопали его со всех сторон, подрыли землю и… к их ногам вывалилась продолговатая, вся в земле глыба металла. Фома Лукич и Маркел взяли ее с двух сторон, немного очистили от грязи: проявилась фигура человека. Всем четверым было понятно, что они нашли. В сознании каждого нарастало возбужденные большого открытия. Она походила на нервную похоть золотой лихорадки, когда человек лишается рассудка при виде большого количества драгоценного металла. Однако Погорельцевы не были подвержены коварным, липким цепям-путам наживы. В их сердцах жила более богатая доля мировоззрения – вера в Единого Бога! А это чувство во сто крат сильнее слепой ярости семи заповедей.
Фома Лукич и Маркел взяли статую с двух сторон, подняли, но с первого раза не смогли вытащить ее из ямы на поверхность. Тяжелая! Вероятно, около шести пудов весом!.. Было понятно, что такая небольшая, около метра в высоту, форма отлита не из бронзы.
Со второго раза они подняли наконец находку наверх, вылезли сами, установили статуэтку в вертикальном положении. Софья и Таня долго чистили статую травой, мыли водой из котелка из недалекого ручья, потом протерли сухими, чистыми тряпками. Постепенно перед их глазами предстало настоящее произведение искусства, древнее изваяние буддийского божества – Тотан.