– Но ведь я… – пытался объяснить Сергей, но старец прервал его.
– Что бы ты сказал, коли у тебя дома ограбление сделали?
– Мой дом и так разграбили…
– И что ты на енто скажешь?
– Что я могу сказать… была б моя воля…
– Воля твоя!.. Где она, воля твоя? Вишь, какая по России смута? Нигде покоя нет! Брат на брата! Сын на отца! Нет ни святости духа, ни любви к ближнему. Потому и Отечества не будет… а в общем, ни к тому я глагол веду: учить тебя поздно! Только вот, может, придут мысли к тебе праведные, да в назидание потомкам, где ответ держать будешь, помни! У каждого человека есть свои духовные ценности! Не надо на них руку налагать, себе дороже будет. Бог един, Он все видит! Человек видит глазами, а Бог душой! Каждый на этой земле право имеет на свою веру. А почему отбирать ее у человека – грех великий! Потому и сотоварищи твои погибли, от жадности на чужое…
Слушает Сергей староверов, а у самого мороз по коже, будто не дед Лука перед ним, а Сам Всевышний речь ведет. И все слова в точку, будто капля воды на сухой листочек травы. Сорок лет Сергей прожил, много на своем веку повидал, а такого урока никогда не слышал. Да и не услышит, наверное, никогда!
Недолго Погорельцевы объясняли Сергею смысл бытия. Да только, чем меньше скажешь, тем дольше помнить будешь! Принял Сергей урок благоденствия, от которого стыд едва сердце не остановил. Понял он, что нельзя было трогать золотую статую даже в мыслях: не тобой положена, не тобой и взята будет. И в этом был смысл бытия.
А под конец, видимо, сжалились Погорельцевы над ним, решили помочь в горе. Как это они делали всегда, когда человек в тайге просил помощи. После того как кончил дед Лука свои изъяснения, встал Фома Лукич из-за стола, произнес слово:
– Завтра с Маркелом на золотую россыпь пойдете. Туда, где Гришку Соболева убили. Неделю вам сроку работы. Сколько возьмете – все твое. А после того, мил человек, собирайся в дорогу. Уходи, пока не поздно. Разгневал ты Святого Духа. Не будет тебе прощения в этих местах!..
Выслушал Сергей староверов, ушел к себе в заезжую избу, будто пинка под зад дали, или в кадетском корпусе прутком спину прижгли. Сознание ватой обмякло: неужели все правда?.. А в голове – слова деда Луки: «Что бы ты делал, когда твой дом грабить пришли?» А ведь так и есть, если к нему в дом пришли, стали грабить, он бы ответил достойно! А тайга, горы, это и есть чей-то дом. И он в чужой хате был вором.
Сергей почувствовал, как от этого восприятия в голову ударила кровь, щеки прикоснулись к кипятку. Первый раз за восемь лет он почувствовал стыд.