— Ты понимаешь, что говоришь? — оглядывается Феофан. — Упекут тебя, братец, в Белозерск иконки в монастыре подновлять за язык твой…
— Что, не прав я? — спрашивает Андрей.
— Ох, прав, не прав, пусть бог судит, оставь меня в покое! Молод ты еще меня учить молод! — Феофан в запале снимает скуфью и кончает разговор, дернув себя за космы. — А я стар учиться!
Андрей устало улыбается и, зачерпнув ладонью из сугроба, глотает обжигающий горло снег.
Ослепление. Лето 1407 года
Жаркий полдень.
На поляне в траве лежит мальчишка лет тринадцати и смотрит сквозь ветви деревьев на небо. Он видит солнце и деревья, траву у самых глаз и птиц, вспархивающих с дрожащих веток.
В кустах, помахивая хвостами, пасутся стреноженные кони. В тишине позвякивают удила и гудят слепни.
Малый зажмуривает правый глаз, и все, что он видит, прыгает чуть влево. Зажмуривает левый, и все перескакивает вправо. Тогда он закрывает оба глаза, и становится темно.
Когда он снова открывает глаза, то видит перед собой двух чернецов, которые с любопытством глядят на малого. Это Андрей и Даниил.
— Ну и как? — спрашивает Андрей.
— Чего «как»? — не понимает малый.
— Ну, вообще. Дела как двигаются?
— Да двигаются, слава богу… — настороженно отвечает малый, продолжая лежать на земле.
— А ты кто такой будешь? Коней что ли, пасешь? — спрашивает Даниил.
— А тебе на что?
— Как к княжескому дому пройти, покажешь?
— А-а-а… Тут близко, пришли уж, — говорит малый и встает с земли.
Все трое выходят на тропинку.
— Ты что, дворовый? — спрашивает Даниил.
— Не…
— А какой же? — интересуется Андрей.
— Никакой.
— А чего же тогда в траве валяешься? — спрашивает Даниил.
— Так… Я коней люблю, — вызывающе отвечает тот.
Некоторое время они идут молча.
— С мастерами я, — заявляет вдруг малый.
— С какими же ты мастерами? — спрашивает Андрей.
— Разные… Хоромы великому князю строили. Там и камнерезы, и плотники тоже.
— А ты, стало быть, отлыниваешь, — говорит Даниил.
— Да уж кончили все. Вчера кончили к ночи, а сегодня уж уходим. Князь утром приехал.
Они проходят мимо заросшего травой пожарища.
— Сгорело? — спрашивает Андрей у малого.
— Этой зимой спалили.
— Кто спалил?
— Воры, наверное, кто же еще? — не оглядываясь, отвечает мальчишка и рубит прутом крапиву, со всех сторон окружающую тропинку.
Сквозь обглоданные огнем ребра сгоревшего терема сияют белокаменные стены новых княжеских хором.
— Ну и красота! — восхищается Даниил.
Мальчишка впервые оглядывается на чернецов.
— А ты, Иван, чем помогал? — спрашивает Андрей.
— Камень тесать помогал. Не Иван я — Сергей…
— Красиво! Самому-то нравится? — спрашивает Андрей.