— Ага! Вот вы где!
— Ага, вот мы где! — в тон ему отвечает Леха.
В избу входят еще несколько мужиков в запыленной одежде, ребятишек и баб.
— Ну! Я Семена убью! Здесь же еще хуже! — шумит мужик с кнутом.
— Убьешь, говоришь? — усмехается Тимофей.
— А что ты думал?! За такие шутки, знаешь, что бывает?!
— Ну это ты, брат, что-то заврался! «Убью»… Ты что, Михаил, Семена не знаешь? — дразнит Тимофей мужика с кнутом.
— Знаешь, боярин шумел! Что ты! — рассказывает Михаил. — Всех, говорит, верну и штраф заставлю платить!
— И вернет, помяните мое слово, — ввертывает низкорослый мужичонка.
— Вот ему! — орет в ответ Михаил.
— Тихо вы! — прикрикивает на мужиков Дарья, высовываясь из хлева. — Чего раззевались?!
— Да ладно тебе! — огрызается Михаил и обращается к Тимофею. — Оставаться здесь, что ли, собираетесь? А? Золото, что ли, нашли?
— Бабу нашли рожалую! — отвечает Тимофей. — «Золото»…
— Какую еще бабу?
— Баба здешняя во дворе рожает. А при ней вон чернец. Что-то уж больно сокрушается…
— А что за чернец? — вполголоса спрашивает низкорослый мужик.
— Да глухонемой. Пришлый, должно.
Под ногами у Михаила вертятся дети — гоняются друг за другом, шумят.
— А ну цыц! Пошли отсюда! — кричит Михаил и выпроваживает их во двор.
— Попали мы, как кура в ощип, — вздыхает низкорослый и выходит на улицу.
— А у меня баба совсем плохая… — оглянувшись в дверях, тихо говорит Михаил. — Не знаю, что и делать…
— Да-а-а… — неопределенно произносит Тимофей, встает из-за стола и вместе с Михаилом выходит на улицу.
В избе остаются Андрей и Машка. Машка сидит на лавке и, не спуская глаз с инока, жует хлеб. В это время в избу вбегает малый лет пяти и замирает, уставившись на девчонку. Корка, которую жует Машка, производит на него ошеломляющее впечатление. Некоторое время малый стоит, разинув рот и не в силах двинуться с места. Наконец он приходит в себя, подсаживается к Машке и говорит:
— А мне дай?
— Нет, — холодно отвечает девчонка и продолжает жевать, изображая на лице крайнюю степень удовольствия.
— Что ли, давай играть, — подумав, предлагает малый.
— Давай, — соглашается Машка. — А как?
— Ну, кусай, — командует мальчишка. — Кусай хлеб.
Она откусывает кусок корки и с удивлением спрашивает:
— Ну и что?
— А теперь я…
Машка протягивает малому зажатый в кулаке ломоть… Тот откусывает и жует, глядя на нее жадными блестящими глазами.
— А теперь опять ты…
Она кусает от горбушки и говорит, пренебрежительно отвернувшись:
— Я больше не хочу.
Малый озадачен. Некоторое время он сидит на скамейке, болтая ногами, потом вдруг срывается с места и исчезает за дверью. Машка поворачивается к Андрею, который, прислонившись к степе, тихо сидит в красном углу.