— Хорошая штука, да? — улыбнулась она, поднимая бровь.
— Так и есть, мэм. Я не пробовал ничего настолько вкусного, с тех пор как…никогда.
— Мэм? — она засмеялась. — Господи, это заставляет меня думать, будто мне сто лет или вроде того. Сколько тебе лет, чтобы сходить с ума?
— Мне будет двадцать четыре в конце года, — ответил я, моя голова кружилась, как мячик для пинбола.
— Оу, мне тоже. Мне исполнилось двадцать четыре в апреле.
Я смотрел на свой кофе, неуверенный, должен ли сказать «поздравляю» или вроде того. Она выглядела так, будто ожидала, что я заговорю.
— Оу, ну не заставляй меня выглядеть, как болтушка, — она засмеялась и слегка толкнула меня в плечо.
Господи, какой я жалкий. Горячая девушка разговаривает со мной, а я просто сижу здесь, тупой, как валенок. Раньше я был хорош в этом дерьме.
— Ты отсюда? По тебе видно, что да, но я никогда не видела тебя.
Я был шокирован. Она не знает, кто я такой!
— Да, мэм. Родился и вырос.
— Я говорила тебе, не называть меня мэм. Меня зовут Торри.
Даже её имя было приятным.
Она остановилась, и я понял, что она ожидала, когда я назову своё имя. Думаю, что последние восемь лет у меня отняли мои манеры вместе со всем остальным.
— Хорошо, ты когда-нибудь ходил в колледж? — продолжила она, проигнорировав моё молчание. — Я ходила в Бостонский Университет, — сказала она гордо. — А затем я ходила в юридическую школу пару месяцев. Но потом я провалилась, и вместо этого стала посещать уроки для помощников юриста. Это было намного лучше. Она нахмурилась. — Ну, до недавнего времени.
Я решил, что если она действительно не знала, то будет лучше, если я просто скажу ей. Это как резко содрать пластырь.
— Я получил своё среднее образование в колонии для несовершеннолетних.
Я съёжился внутри, ожидая, что дверцы захлопнутся.
Вместо этого, она коротко рассмеялась.
— Оу, ты плохой мальчик?
Я не ответил, потому что не имел долбаного понятия, что сказать. Я даже не мог посмотреть на неё.
Её голос был мягче, когда она заговорила.
— Ой, извини. Иногда я могу быть действительно глупой. Всё в порядке. Ты можешь не говорить мне. Я так понимаю, ты не пошёл в колледж тогда, после колонии.
Я покачал головой, а затем рискнул бросить на неё быстрый взгляд. Её выражение лица было добрым, но не испытывающим жалость. Это дало мне мгновение надежды. Ложной надежды, по всей вероятности, но всё же надежды.
— Я думаю, можно сказать, что я вышел из тюрьмы после колонии для несовершеннолетних. Я освободился месяц назад.
Секунду она молчала.
— Тогда это должно быть странно. Как это было? Когда ты вышел?