— Нам удалось обнаружить повреждение на ранней стадии, — сказал он, — но всё ещё есть десять-пятнадцать процентов того, что Джордану понадобится дальнейшая операция, но я надеюсь, что в этом не будет надобности. В ближайшие пару дней ему будет очень неудобно, потому что место вокруг глаза уже очень опухло. На заживление уйдёт от двух до шести недель, но из-за введения газа в глаз во время операции, у Джордана, в конце концов, начнёт развиваться катаракта на левом глазу. Её будет легко вылечить, когда хрусталик глаза полностью помутнеет года через два, три. Если повезёт, то он не потеряет зрение на левом глазу.
Он кивнул. Мы кивнули.
Пол подписал документы о согласии на операцию, и доктор ушёл.
Я не очень хотела разговаривать, но Пол попросил меня объяснить, что же произошло. Он почернел от горя к тому моменту, как я закончила.
— Райан Дюпон, — повторял он снова и снова, — не могу поверить в это. Они были друзьями.
Он покачал головой.
У меня уже не осталось и капли утешения, которую я бы могла ему предложить. Просто, чтобы хоть что-то сделать, Пол пошёл на поиски еды и чего-нибудь попить. Я бы больше не выдержала того омерзительного кофе, поэтому он пообещал мне разыскать автомат с содовой.
Я тоже дала обещание. Я пообещала себе, что как только Джордан выздоровеет до такой степени, что сможет путешествовать, как только его условно - досрочное освобождение подойдёт к концу, мы нахрен уедем из этого отвратительного маленького городишки. Мы будем смотреть только вперёд и никогда не будем оглядываться назад. Мы найдём место, где вдвоём сможем начать всё с чистого листа. Я найду работу помощника юриста, а Джордан мог бы окончить свои курсы по ремонту машин. Мы снимем собственное жильё и начнём строить наше будущее вместе. Возможно, Пол будет навещать нас. Возможно, мы…
— Что ты здесь делаешь?
Я подняла глаза и увидела, как мать Джордана уставилась на меня. Неприязнь искажала её лицо.
— Оу, даже не начинайте, дамочка!
Она чертовски ошиблась с выбором женщины, которой бросает вызов.
Торри
— Оу, даже не начинайте, дамочка! — зарычала я. Я подняла взгляд на мать Джордана, гнев, лавой разливающийся по телу, в секунду превратился в извержение вулкана. — Я люблю его. А у вас какое оправдание?
Она резко втянула воздух, уже приготовившись мне отвечать, но тут распахнулась дверь, и вошёл Пол, неся в руках содовую и сэндвичи. Его глаза заметались между нами. Он заметил мою напряженную позу, сжатые руки в кулаки и уродливое обвиняющее выражение лица Глории.
Ничего не сказав, он протянул мне упакованную еду и одну банку содовой, а затем перевёл взгляд на свою жену.