Он тяжело вздохнул.
— Я знаю. Просто мне всё равно. И я уже не уверен, что хочу этого.
— Возможно, дело даже не в том, чего хочешь ты, — намекнула я, — возможно, нужно помочь ей примириться со смертью Майки и со всем, что произошло. Она знает, что была дерьмовой мамочкой последние восемь лет, но ты сказал, что она не всегда была такой. И если всё, что она в силах сделать, это заварить тебе паршивый травяной чай, то хорошо. Всё же лучше, чем ничего.
Я посмотрела прямо на него.
— Это лучше, чем её ненависть к тебе.
— Да-да, хорошо, я понял. Но всё равно ненавижу этот чай. На вкус он как моча, — простонал он, забирая чашку.
Я улыбнулась, потому что это означало, что Джордан, в конце концов, впустил её внутрь.
***
И на следующий же день эти слова вернулись, чтобы укусить меня за зад. Ну, конечно.
Я встала довольно рано и принесла Джордану сок и любезно приготовленную Глорией яичницу. Затем я запихнула в него ещё несколько таблеток и помогла позаботиться о его глазе. Его изнурили даже эти вещи, поэтому я отправила его обратно спать, а сама пошла в душ и переодеваться. Пол уехал на работу, а Глория оставила записку, в которой говорилось, что она поехала в магазин. И я одна осталась бродить по дому.
Моя прогулка закончилась у комнаты Майки. Она была меньше похожа на мавзолей, но всё равно выглядела так, как будто они ждали, что он придёт домой. Это расстроило меня. Я взяла его выпускной альбом и начала смотреть. Разглядывала фотографии, лицо Майки было на каждой странице: футбольная команда, выпускной в старших классах, «лучшее тело» и «парень, у которого наибольшие шансы добиться успеха». Он так же выиграл номинацию «самый крутой флирт» и «самое большое энимал- пати». Мне хотелось прилепить стикеры на эти страницы и заставить Глорию на них посмотреть. Но в этом уже не будет смысла.
А затем я увидела фотографию, которая заставила меня притормозить: Майки, Райан и Джордан. Майки был посередине, они все стояли, обняв друг друга за плечи, и улыбались в камеру. Можно понять, что Джордан и Майки братья. Джордан был самым высоким, но более худощавым, чем сейчас. Фото, должно быть, сделано за несколько месяцев до несчастного случая. Под ним написано: «Лучшие друзья. 2006»
Мои мысли прервал стук в дверь. Боже, я надеялась, что это не был сюрприз в виде проверки от инспекторов по условно-досрочным освобождениям. Это было последней вещью, в которой сейчас нуждался Джордан. Или я. Если уж на то пошло.
Но когда я распахнула дверь, там не было никаких инспекторов.
— Здравствуй, Торри. Могу я войти?