Сегодня был первый день, когда здешние эскулапы разрешили мне, наконец, выбраться из постели и отправиться на небольшую прогулку… не дальше веранды перед медблоком. Замечательно. А то я уже устал лежать в боксе, наслаждаясь процессом выздоровления. Хотя… честно говоря, за выздоровлением своего нового тела я следил с большим интересом, поскольку такого темпа регенерации не видал даже у ящериц. Если б Там у нас были такие врачи и такие возможности… сколько хороших ребят можно было спасти от смерти или инвалидности… м-да уж.
Поплотнее запахнувшись в халат, я нашарил под койкой пушистые и мягкие, совсем не больничные тапочки и, радостно распахнув дверь бокса, не менее весело поковылял по коридору к выходу из медблока, не забывая держаться стенки.
Оказавшись на веранде, я остановился и, отдышавшись, устроился на небольшой лавочке. Ноги дрожат, в голове муть… в общем, полный набор удовольствий выздоравливающего.
— А, Кирилл, вижу, ты уже выбрался на свежий воздух, — неслышно возникший рядом, подтянутый дядька весьма неопределенного возраста присел рядом, не спрашивая разрешения… Впрочем, пришлось напомнить себе, что единственный человек здесь, у которого мой сосед, будучи начальником охраны поместья, действительно обязан спрашивать разрешения сделать что-либо, это глава рода, боярин Громов, мой номинальный дед, так сказать.
— Да вот, устал лежать, Владимир Александрович. Скучно. Даже шрамы на морде считать, и то надоело, — вздохнул я, закрывая глаза и подставляя лицо жаркому летнему солнцу.
— Эскулап наш, Иннокентий Львович говорил, что через пару дней от них и следов не останется, — осторожно заметил мой собеседник.
— Знаю. Мне, он то же самое говорил. Но, в боксе всё равно больше заняться нечем. Вот и любуюсь на свое отражение. Спасибо сестричкам, позаботились о развлечении. — Кивнул я, не открывая глаз.
— Да уж… — кажется, сосед совсем не рад такому повороту нашей беседы. — Ирина Михайловна, сегодня за обедом, опять о тебе справлялась.
— Какая трогательная забота. Передайте ей мое почтение и благодарность, Владимир Александрович…
— Ёж, ну натуральный ёж. Только что иголок нет. — Со вздохом заметил мой собеседник.
— Ничего, тренер, дайте срок, вырастут… а там и за когтями-клыками дело не заржавеет. — Откликнулся я и почувствовал, как напрягся сидящий рядом человек.
— А ты изменился, Кирилл, — доверительным тоном заметил Владимир Александрович, мгновенно пряча сущность СБ-шника за маской тренера и учителя. — Вырос, наверное?
— Вряд ли, скорее, просто устал, — я открыл глаза и, повернув голову к собеседнику, спросил. — А что, это плохо?