— Понятно. Все-таки, наверное, не зря говорят, что у эфира есть свои преимущества, — заключил мой собеседник и закруглился. — Ладно, Кирилл. Еще раз спасибо за помощь и… как проснутся, передай сестрам, чтобы позвонили мне. Я волнуюсь.
— Хорошо. Только один вопрос. Что с остальными Томилиными? — поспешил я задать вопрос, пока Громов не отключился.
— Завтра будут переговоры. Наемники Вышневецкого были их основной ударной силой. Гвардию, мы частично заблокировали в родовых имениях, частично уничтожили вместе со складами готовой продукции в Севастополе. Оставшихся же, банально не хватит для полноценных боевых действий. Собственно, именно из-за твоей выходки, Томилины и не успели отреагировать, и вывести наемников из-под удара. Шестьдесят два человека, одним махом. Слишком быстро всё произошло.
— Хм. А когда вы успели собрать отряд? Неужели рассчитывали на что-то вроде моей выходки?
— Нет, — Громов с удовольствием рассмеялся. — Отряд мы собрали для атаки на их Волго-Донский перевалочный комплекс. Это всего в часе полета от Москвы, здесь мы и собирали отряд для броска. Так что, после получения информации о смерти Романа, мы просто изменили направление удара. Благо, найти примерные схемы этой фабрики, не составило никакого труда. Все-таки, не родовое имение… хоть и принадлежит Томилиным уже два десятка лет.
— Потери были большие?
— Двенадцать человек, — посмурнел Федор Георгиевич. Эка у него настроение скачет-то. Устал? Наверняка. — Сильны наемники, ни одного ниже старшего воя… да и дрались отчаянно. Четверть от общих потерь в этой… склоке… А ведь у Томилиных тоже не мальчики с водяными пистолетиками лямку тянут…
— Однако, — протянул я. — Федор Георгиевич, могу я рассчитывать, что мое участие в этом деле…
— Даже не сомневайся. Обещаю, — Громов кивнул и, глянув куда-то в сторону, вздохнул. — Ладно, Кирилл, давай прощаться. Как переговоры закончатся, я сообщу. Там видно будет, что дальше делать.
Экран погас и я, выудив из кармана последнюю сигарету из запасов Николая, прикурив, уставился на алеющую полоску заката, поднимающуюся над кромкой далекого отсюда, парка. Красиво…
* * *
— Ну, что сказал наш герой? Пришлет запись? — поинтересовался боярин Громов, привычно посасывая трубку. Сын вздохнул, отключил экран вычислителя и, потерев усталое лицо с красными от недосыпа глазами, уставился на отца.
— Знаешь, если бы я не был уверен, что у тебя, как всегда есть свои, бережно лелеемые и оберегаемые от всех причины, по которым ты пожертвовал Кириллом так же, как Колькой, я бы, наверное, тебя просто грохнул. И ни одна сука в роду не вякнула бы против. Уж можешь мне поверить, — тихо проговорил Федор.