Но силой воли он изменил себя. Ливия не стоила того, чтобы из-за нее терять будущее или Никоду и его маму. На кону стояли они.
Надеясь, что Аэрон и Нашира не предадут его, как Ливия, Ник сделал, как ему сказали и пробил дыру из Агонии назад в человеческую реальность, которую он называл домом.
В течении самой долгой и страшной минуты в его жизни он думал, что не справится. Но спустя несколько напряженных секунд он смог сделать дыру нормальной.
Он позволил Нашире и Аэрону пройти первыми, затем последовал за ними и закрыл портал.
— Где мы? — прошептал Аэрон, глядя на кровать и шкаф.
— В моей комнате, — на всякий случай едва различимо произнес Ник.
Используя телепатию, он потянулся к Коди, чтобы узнать, где они все. Она не ответила.
Он запаниковал. Они должны быть здесь, в доме, в безопасности. Почему их здесь нет?
Нашира дотронулась до его руки, чтобы успокоить.
— Дыши, Малачай, не паникуй, не злись, пока не узнаешь побольше.
Благодарный за ее присутствие Ник прикрыл глаза и использовал способности, чтобы обыскать квартиру.
Она была пустой.
Гнев раздирал его, когда он увидел кровь и сражение, записанные заклинаниями Меньяры. Здесь был Нойр, он напал на них.
— Ник, успокойся.
Если честно, ему не хотелось успокаиваться. Он хотел добраться до глотки Нойра. Малачай в нем был яростным и требовательным чудовищем. И сейчас он был голоден, жаждал крови, жаждал вырвать глотки и сердца врагов и всех, кто хочет причинить ему вред.
Тяжело дыша и борясь за контроль, он открыл глаза и уставился на Аэрона.
— Мир выглядит для тебя так же?
— Знаешь, что значит мое имя?
Ник покачал головой.
— Побоище и резня. Когда правили Дагда и Морриган, по всему их королевству для меня стояли алтари. Перед битвой мне в жертву приносили трех молодых воинов — двое мужчин и одну женщину, чтобы убедиться, что я буду благоволить и дарую победу.
— И что я должен уяснить из этого?
— Что я не жаждал собственной крови. Я мечтал добраться до глоток врагов. Их кровь разжигала мой голод, и я хотел, чтобы она омывала мою кожу и кости, пока я не напьюсь ей. Так что, да. Я понимаю, что ты видишь и чувствуешь. Как ты желаешь разорвать их на части и наслаждаться каждым криком и мольбой о пощаде и смерти.
Ник сделал шаг влево.
Аэрон схватил Ника за рубашку и притянул ближе, чтобы тот увидел каждую унцию яростного ужаса в бледных глазах древнего существа.
— Но как твой брат по смертельному искусству говорю тебе, парнишка, не поддавайся ненависти. Помни, что я тебе сказал, спаси себя, пока можешь. Не теряй душу ради мести. Думай о своей Никоде и позволь ей увести тебя от пути жестокости. И если нужно убивать, позволь мне сделать это, я итак уже проклят и потерян. Но для тебя еще есть надежда.